Главная страница >  Цитатник 

Глава II

Диалог с Янгелем

Глава II

— Человек должен знать, что где-то его ждут. Семья, близкие, друзья. И куда бы ни забрасывала нас судьба, мы помним о доме — жене, детях, отце, матери. Наверное, самое страшное наказание — это одиночество...

— Вы любите рассказывать о своей родной Сибири — это подчеркивают все ваши друзья, соратники...

— У каждого из нас два дома. Маленький — семья, но есть еще большой. Это наша Родина. Великая, беспредельная страна, в которой мы живем. Это не абстрактное понятие — Родина, а вполне реальные реки, поля, леса, горы. Всю жизнь мы познаем свою Родину, она открывается все новыми гранями. Однако всегда есть начало этого познания, первый шаг в большой мир. И он начинается там, где ты появился на свет, провел первые годы, получил первые впечатления. Для меня это Сибирь, для другого — Белоруссия или Украина, Средняя Азия или Север. Не столь важно, где именно ты родился, но в твоей душе обязательно должно быть стремление побывать в краях своего детства. Я не так уж много прожил в Сибири, но всегда себя считал сибиряком и при первой же возможности ездил в Зырянову. * * *

— Я имел в виду Зырянову, где вы родились.

Запорожские казаки именовали ковшовых «янгалами». Именно такую фамилию носил дед Михаила Кузьмича Лаврентий.

«Янга — ковш, корец, железный черпак, в коем казаки на походе иногда варят похлебку»,— свидетельствует В. И. Даль.

Так Янгали стали сибиряками. И там уж писарь по небрежности сменил «Янгаль» на «Янгель».

Жила семья на Черниговщине. Да слишком жестоким был помещик, притеснял, издевался над своими крепостными. Однажды не выдержал Лаврентий и бросился на помещика с серпом. Выслали бунтаря - холопа в Восточную Сибирь, край по тем временам далекий, ссыльный.

Много лет спустя, уже из Москвы, вновь приезжает Михаил Кузьмич в родную деревеньку Зырянову. В Москву он пишет о нелегкой осенней дороге.

В суровом Илимском крае, в глухой деревушке, что стояла на берегу Илима, 25 октября 1911 года родился Михаил Янгель. Дом в деревне Зырянова, где родился конструктор

«До Братска доехал благополучно, но там выяснилось, что Ангара не покрылась еще льдом и через нее нет возможности переправиться без риска похоронить себя в байкальской воде. Предстояло или ждать, пока Ангара замерзнет, значит, просидеть около месяца в Братске, или перебираться через реку на лодке, значит, подвергать себя опасности быть затертым льдами и, возможно, бесславно погибнуть.

И это письмо 1938 года рассказывает о родных местах Янгеля, о самом Янгеле многое.

Нашлось еще четверо молодых ребят, которым срочно нужно было быть на противоположном берегу реки. Нашлись и два перевозчика.

Ты, конечно, понимаешь, Ириночка, что сидеть и ждать я не мог. Следовательно, надо было идти навстречу опасности.

Примерно на середине реки один из перевозчиков сообщил нам еще об одной грозной опасности. Дело в том, что в пяти километрах от Братска, по течению реки, начинаются большие Ангарские пороги, и при нашем медленном продвижении вперед и быстром — вниз мы рисковали разбиться об острые камни этих порогов. В довершение ко всему над рекой стоял густущий туман и ничего не было видно. Началась небольшая паника, и мне пришлось употребить (да простят мне культурные люди) несколько крепких русских слов, чтобы привести пассажиров в себя и заставить всех напряженно работать.

Предстояло переплыть реку шириной около одного километра, очень быструю и опасную, с густой (как здесь говорят) шугой — мелкие и крупные льдины. Нас значительно быстрее несло вниз по реке, чем мы продвигались к противоположному берегу.

Но здесь новая беда. Противоположный берег Ангары пустынен, и до ближайшего места, где можно было бы обогреться — маленькой одинокой рыбацкой избушки,— нужно тащиться вверх по берегу реки около шести километров, а до деревни и того больше — 9 километров,

Все обошлось благополучно. Отнесло вниз всего километра на три.

...Впрочем, дальше пошло все более или менее благополучно.

Послали одного паренька за лошадью, а сами побежали скорее в избушку отогреваться. Устали ужасно, перемерзли.

Родные все здоровы, и дела у них идут вполне удовлетворительно.

Как и следовало ожидать, никто из моих родных не предполагал, что я могу приехать домой в это время. Все очень растерялись, испугались и обрадовались одновременно.

Думаю, что здесь я долго не задержусь. Рассчитываю на помощь РК ВКП(б) и, очевидно, числа 10 — 12 смогу выехать обратно».

Оказывается, моим братишкам... живется значительно спокойнее, чем мне. Старший брат работает секретарем комитета ВЛКСМ в колхозе, второй брат, тоже комсомолец, был на курсах счетоводов и сейчас, если его РК не возьмет на работу по ликвидации неграмотности среди взрослого населения, будет принимать дела счетовода своего колхоза. Отзывы о работе братьев очень хорошие, их все время стремятся куда-либо выдвинуть, но не отпускает колхоз.

— В каждой семье были охотники, — рассказывает старший брат Михаила Кузьмича, Александр. — Приобщались к пушному промыслу с малых лет и занимались им до глубокой старости. Отец охотился в основном на двух участках в районе реки Куты, более чем за сто верст от Зыряновой. Там была крохотная охотничья избушка, где отец ночевал, готовил еду. Ближе к осени охотники начинают присматривать, какие шишки бьет белка — кедровые или сосновые, то есть какие из них полнее. В зависимости от этого отправляются они в сосновые или кедровые леса. В кедраче промышлять труднее. Собака за день облает пятнадцать — двадцать белок, а если убьешь пять-шесть, то хорошо. Ветки у кедра большие, густые, трудно зверька приметить среди них. Помню, подростком взял меня отец на охоту. Я стучу по дереву, белка беспокоится, начинает прыгать с ветки на ветку, а отец стреляет. В хороший сезон он добывал до двух с половиной сотен белок — отличным стрелком был.

Зырянова... 30 почерневших от времени хат, возле каждой — небольшой огород. Участок под пашню по обычаю здешних мест — в стороне от деревни. Отвоевывать его у тайги приходилось с большим трудом, несколько лет выкорчевывал пни Кузьма Лаврентьевич Янгель. Сыновья, старшие и младшие, помогали ему.

Мать, Анна Павловна, была завзятой рыбачкой. Вроде и недосуг: семья большая, хлопот по хозяйству от зорьки до зорьки. Ан нет! Выберет Анна Павловна часок-другой — и к реке. 1958 год. На охоте

Отец наш, Кузьма Лаврентьевич, — продолжает Александр,— силы был огромной. Пошли раз на медведя. Одного взяли, а в берлоге, оказывается, двое зимовали. Рассвирепел мишка и напал на отца. У отца ружья под рукой не было. Увернулся он от медведя, вскочил ему на спину и держит за уши. «Стреляйте!»—кричит. Удержал медведя, пока товарищи подоспели.

Диалог с Янгелем

Многое унаследовал Михаил Кузьмич от своих родителей. И любовь к сибирскому простору, и радость труда, и простоту, и честность, да и страсть к охоте и рыбалке осталась на всю жизнь. Любил посидеть у реки, когда выпадала свободная минута. Редкая минута отдыха (1965 год) * * *

— Спокойствие. Возможность отдохнуть.

— Что привлекает вас в рыбалке?

— На рыбалке некогда думать. Полностью отключаешься от всех своих дел. Одна лишь забота: как выудить окунька или карпа. Я любил уезжать на речку или озеро вместе с друзьями. Вот когда уже на уху наловишь и сваришь ее, можно и поговорить о деле.

— Или подумать?

— Мне жаль таких людей. Рыбалка — одна из форм общения с природой, и коль она существует с того самого дня, как появился на планете человек, поверьте, это одна из самых проверенных временем страстей человеческих. * * *

— Многие считают, что рыбалка — пустое препровождение времени.

Как-то я несколько дней отдыхал на даче у друга. Жили в этом же доме архитектор с женой. Друг мой любил поспать, а я, заметив в углу комнаты удочку, решил пойти на утреннюю зорьку.

Вы часто встречаете рассветы? Нет? Жаль... Чудесны эти минуты, когда ночь уже ушла, а день еще не наступил. В тихие зори всегда ждешь необычного, и это чувство не исчезает долго.

— Карпа бы поймать,— сказал архитектор.

У каменистой гряды, выползающей из реки на берег, я столкнулся с архитектором. Он прилаживал спиннинг. Воткнул его в песок, а потом резко раза три-четыре крутанул груз и запустил его на середину реки. Катушка затрещала и стихла.

— Вот уже несколько лет ловлю на спиннинг. А пристрастил к нему Михаил Кузьмич Янгель.

— Первый раз такую снасть вижу.

— Несколько раз отдыхали вместе. Рыбачили. Сдружились. Он все в Сибирь звал, на родину. Да так и не собрались...

— Часто встречались с ним? — спросил я.

— Знаю, море там будет. А жаль, что не останется ни дома, ни деревни той...

— Торопиться надо. Не станет скоро Зыряновой,— заметил я. ..

— Еще корабль носит имя Янгеля, улица Янгеля есть в Москве, пик на Памире назван его именем, — сказал архитектор.

— Дом останется, — возразил я. — Его в поселок Березняки перевозят. Музей откроют. И школа там носит имя Михаила Кузьмина.

«1 сентября 1973 года. Суббота.

Осенью 1973 года Ирина Викторовна Стражева приехала на родину мужа. Ей хотелось побывать в Зыряновой, в местах, где прошло детство Михаила Кузьмича. Стражева вела дневник. Вот одна из записей:

В 7 ч. утра секретарь К. С. Калошин нас встретил у здания райкома партии. Уже готов автобус. Поехали все в Березняки. Дорога по тайге... И вот — оазис. С горки видны аккуратные домики. Совхоз «Березняки». У двухэтажного дома школы суетятся люди. Нас уже ждут. У входа — стенд, посвященный Михаилу Кузьмину. Все смотрят, чувствую, что разревусь...

Незабываемый, красивый день жизни: открытие новой школы имени Михаила Кузьмича.

Митинг у здания школы. В первом ряду малыши - первоклассники. Выступают строители, председатель совхоза, директор. Говорят бывшие соученики Михаила Кузьмича. Строители вручают директору школы большой ключ. Потом выступаю я, волнуюсь. Вручаю памятные подарки, книгу по физике, которую Михаил Кузьмич читал в последний день своей жизни...

Первое рукопожатие — директора школы Виталия Матвеевича Просвирина.

Михаил Кузьмич берег воспоминания детства. Да и много сибирского на всю жизнь сохранилось в характере и привычках.

Потом в одном из классов я рассказываю ученикам и учителям о Михаиле Кузьмине. В школу приехали дети из Зыряновой. Все затапливаемые деревни переводятся сюда, в Березняки. Дети пока будут жить в интернате...»

— Нет, — засмеялись косари, — вот этого возьмем в бригаду, — показали на Михаила Кузьмича, — а у вас не получается...

Академик отдыхает в Чехословакии. Едет с друзьями в машине, видит — косари. Остановились. Взял Янгель косу, прошел ряд. Один из его попутчиков не выдержал, тоже попытался...





Далее:
Пролог.
«Жертвенный» слой.
Верхние горизонты короны Марса.
Опытно-конструкторское бюро по жидкостным ракетным двигателям для авиации.
ОН ПЕРВЫЙ СМЕРИЛ ЖИЗНЬ ОБРАТНЫМ СЧЕТОМ.
Космос — арена международного сотрудничества.
Монтажники-высотники.
БИТВЫ ЗА УМЫ.
Проект «Спираль» (ОКБ-155).


Главная страница >  Цитатник