Не сразу, но все же улеглись страсти после космического полета, вернулась в свои берега долго бурли.

Главная страница > Цитатник

И СНОВА БАЙКОНУР

Не сразу, но все же улеглись страсти после космического полета, вернулась в свои берега долго бурлившая река народного ликования.

И СНОВА БАЙКОНУР (1964—1978 годы) 1

В сентябре того же года он впервые выехал за границу. Сколько потом у него будет приглашений и заграничных командировок! Но Болгария, цветущая, нарядная и приветливая, была первой страной, где провел десять дней космонавт Быковский по приглашению болгарского правительства.

Валерий спокойно перенес всеобщее внимание. Он заслужил отпуск и вскоре уехал с семьей на юг, в Сочи. В личное дело Валерия Быковского была внесена новая запись: «Инструктор-космонавт Центра подготовки космонавтов».

Константина Феоктистова и Бориса Егорова, а в шестьдесят пятом — Павла Беляева и Алексея Леонова на таком же корабле. Тогда впервые в мировой практике Алексей Леонов вышел в открытый космос и в течение двадцати минут, свободно паря над планетой, пролетел от Черного до Охотского моря. Валерий находился на дальнем командном пункте.

С завершением поездки в Болгарию ушла и праздность. Много работы было у инструктора-космонавта — ведь изучение и освоение космоса только начиналось. Звездный городок, а точнее, Центр подготовки космонавтов пополнился новым отрядом не только летчиков-истребителей, но и инженеров. Валерий продолжал занятия в Военно-воздушной академии. Часто летал в командировки на Байконур. В шестьдесят четвертом году в Центре готовили и провожали в полет на «Восходе» летчика, инженера и врача — Владимира Комарова,

Годом раньше Валерию Быковскому исполнилось 30 лет, и он был включен в новую программу. Подходило второе поколение космических кораблей — «Союзов». И Валерий приступил к изучению нового корабля. Такова хроника, далеко не полная, из жизни космонавта Быковского за те недолгие полтора с небольшим года, от его полета до выхода в открытый космос Алексея Леонова.

В том же шестьдесят пятом году у Быковских родился второй сын. Его назвали Сережей.

Космонавт обязан был знать корабль, уметь управлять им, а если потребуется — разобраться в определенных его системах и устранить неисправность. И Валерий почти с трепетом ждал каждого следующего дня, потому что все глубже и глубже становились его знания, и он уверенно проникал в самую сердцевину этой сложнейшей космической машины.

С увлечением ушел в новую работу Валерий. «Союз» резко отличался от своих «собратьев» и тем был интересен. По-прежнему серьезное внимание уделялось физической подготовке, постоянным медицинским испытаниям и обследованиям. Валерий не тяготился ни одной из программ подготовки, но все же больше внимания отдавал кораблю, его конструкции, техническим идеям, примененным впервые. Шаг за шагом он постигал корабль. Скупое перечисление лишь основных агрегатов и систем корабля может утомить несведущего или, по крайней мере, мало интересующегося техникой человека.

Валерий Быковский готовился лететь в космос второй раз. В то же время в Центре было немало еще ни разу не летавших, а только готовившихся, и притом без устали, летчиков, в том числе и из отряда первого набора, который назовут гагаринским. Одни объясняли это выносливостью, крепким здоровьем космонавта, другие — его знанием техники, тем интересом, который он проявлял постоянно ко всему новому, третьи — наличием космического опыта. Главное, что никто не ошибался. Выполнение программы на новых кораблях требовало и здоровья, и знания техники, и опыта полетов. Такими и были Владимир Комаров и Валерий Быковский.

К полету в космос на «Союзах» в качестве командиров готовились космонавты Владимир Комаров, Юрий Гагарин и Валерий Быковский, а бортинженерами — не летавшие еще Алексей Елисеев, Евгений Хрунов и другие. Владимир Комаров — командир «Союза-1». Валерий Быковский — командир «Союза-2». Первым по программе стартует В.Комаров. Вторым, через сутки,— В.Быковский. На орбите после стыковки А.Елисеев и Е.Хрунов переходят на «Союз-1» к В.Комарову. Космонавты выполняют ряд экспериментов, ведут научно-исследовательскую работу и спустя неделю, а может быть, и больше возвращаются на Землю. Такой была в общих чертах программа первого полета двух «Союзов».

В январе 1966 года после неудачно проведенной операции скончался Сергей Павлович Королев, выдающийся ученый и практик освоения космоса. «Орелики», как по-отечески называл он летчиков первого набора, тяжело перенесли кончину внимательного, строгого, заботливого, но и требовательного, иногда до суровости, Главного конструктора, с которым было связано столько надежд.

С августа шестьдесят шестого и до вылета на Байконур, до апреля следующего года, шла интенсивная, ежедневная и кропотливая подготовка программы.

Пришла весна 1967-го.

Весной того года Владимир Комаров и Валерий Быковский были делегатами XXIII съезда КПСС. Он завершил работу 8 апреля. Оставался год до старта «Союза-1» и «Союза-2», год напряженной работы.

Владимир Комаров стартовал 23 апреля. На орбите у «Союза-1» не раскрылась вторая половина солнечной батареи. Заседала Государственная комиссия. Было принято решение: старт «Союза-2» отложить. Экипаж уехал в гостиницу. Вечером снова заседала Госкомиссия. Снова обсуждался вопрос о старте «Союза-2». И было решено, что после стыковки двух «Союзов» надо выйти в открытый космос и вручную вытянуть панель батареи. Экипаж снова вернулся в стартовый домик. Но утром их никто не разбудил. Старт все же отменили, а В. Комарову дали команду на спуск. Чем он закончился — известно... На семикилометровой высоте при открытии. основного парашюта его стропы закрутились, и космический корабль «Союз-1» с большой скоростью ударился о Землю.

В апреле степь вокруг космодрома покрывается морем красных маков и желтых тюльпанов. Тепло и солнечно обычно в эти дни. 10 апреля на аэродроме Байконур один за другим приземлились два самолета. На старт прибыли основные и дублирующие экипажи, ученые, конструкторы, инженеры, специалисты, космонавты, члены Государственной комиссии.

Ушел из жизни Королев, погиб Комаров. Остались улицы, корабли их имени, памятники, дело, которому отдали они лучшие годы, друзья, которые помнят и не подведут.

Валерия Быковского включили в комиссию по расследованию гибели Владимира Комарова.

«Союз-2», на котором должен был лететь командиром Валерий Быковский, спустя полтора года был запущен на орбиту в беспилотном варианте. Тогда же стартовал в космос Георгий Береговой на «Союзе-3». По расчетам, он оказался в зоне встречи с «Союзом-2» и провел сближение с ним — от 200 до 80 метров, используя систему ручного управления. «Союз-2» после окончания экспериментов совершил мягкую посадку. Георгий Береговой провел начатые Владимиром Комаровым испытания нового космического корабля. Приземлившись, космонавт отметил: «У меня как космонавта-испытателя нет замечаний по работе бортовых систем корабля — они удобны в обращении, эффективны и надежны». 2

Главным конструктором стал академик В. П. Мишин.

Когда принималось решение о подготовке к облету Луны, у Валерия Быковского было наибольшее количество космических часов, и его одним из первых рекомендовали в программу, которая называлась «Л-1». В. Быковского назначили командиром корабля. К полету готовились А. Леонов, Н. Рукавишников, В. Кубасов...

После несостоявшегося полета на «Союзе-2» Валерия Быковского перевели на новую программу. Еще при жизни Сергея Павловича Королева планировался пилотируемый полет к Луне.

Американцы облетели Луну 20 июля 1969 года. Примерно на этот же период планировался и полет советского космического корабля. Но... Что повлияло на отмену программы? Это предмет отдельного разговора.

Без малого два года шла подготовка. Но когда все уже почти было готово, программу отменили...

Полет на «Союзе-22» как бы второй раз родил космонавта Быковского, точнее, профессионального работника в космосе. Задание в том полете было очень непростое.

В 1968 году, после гибели Юрия Гагарина, Валерий Быковский стал командиром отряда космонавтов, в 1969-м — начальником отдела Центра подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина. Валерий Федорович руководил комплексной бригадой по подготовке экипажей к первому экспериментальному полету по программе «Союз» — «Аполлон». Быковский умело организовал автономную подготовку советских космонавтов и совместную работу перед полетом наших космонавтов и американских астронавтов. Ездил в командировку в США. Знакомился с работой Хьюстонского центра пилотируемых полетов НАСА. А с первых дней января 1976 года его включили в состав экипажа «Союза-22» в качестве командира корабля.

В августе 1976 года рабочий комплект фотоаппаратуры доставили на космодром и установили на космическом корабле. Провели заключительные испытания. Специалисты обеих стран дали высокую оценку аппаратуре. Предстояли многодневные фотосъемки из космоса.

Стартовал он вместе с бортинженером Владимиром Аксеновым. На борту космического корабля тогда впервые установили многозональный космический фотоаппарат МКФ- Его разработали совместно ученые и специалисты СССР и ГДР, а изготовили в ГДР на народном предприятии «Карл Цейс Йена». Затем специалисты СССР и ГДР совместно в течение шести месяцев проводили приемо-сдаточные испытания рабочего и резервного комплектов фотоаппаратуры МКФ-6.

— Это решение вызвало и радость, и ощущение огромной ответственности, потому что программа намечалась очень насыщенная,— вспоминал Валерий Быковский.— Нам предстояло провести с помощью МКФ-6 изучение природных ресурсов на территории СССР и ГДР и осуществить контроль окружающей среды из космоса. Главное, что такую задачу нам нужно было выполнить впервые...

Валерия Быковского и Владимира Аксенова в качестве основного экипажа утвердили в январе 1976 года.

— Вот это еда, не то что в космосе,— не удержался от похвалы жене Валерий.— Все, что угодно, могу перенести в космосе, любые перегрузки, невесомость — она мне даже нравится, а вот к пище трудно привыкаю.

...В один из зимних дней 1986 года в квартире у Быковских в Звездном городке долго не гас свет. На пресс-конференцию это собрание не походило, хотя и было очень много вопросов к людям, чью жизнь уже, пожалуй, трудно представить без космоса, невозможно отделить от множества работ по исследованию и изучению космического пространства. Был непринужденный рассказ о времени, отодвинутом историей уже более чем на десятилетие. Не была эта встреча официальной и еще по одной причине. Валентина Михайловна готовила и угощала нас вкуснейшими котлетами с жареным картофелем, капустой да огурцами собственного засола.

— Да, верно. А на «Востоке» все перетертое, попробовал бы...

— Но у нас с тобой на «Союзе» почти половина рациона уже состояла из натуральных продуктов,— поправил Владимир Аксенов.

Но все же космос занимал нас больше, чем земные проблемы...

И до, и после вкусных Валиных котлет говорили мы, конечно, о космосе, о стартах и прилетах, о случаях, которые обычно не попадают на страницы газет, о ценностях, доступных и недоступных, о том, что работают и живут подолгу в космосе пока только единицы землян. Но если человечество и дальше будет так безжалостно эксплуатировать земные ресурсы, то рано или поздно планету придется покинуть всем. И программу «Союза» с этой точки зрения можно считать гуманной, предупредительной. Зная, чем конкретно богаты недра нашей Земли, мы будем рачительны и экономны, более щедро поделимся запасами с потомками. Мы не вправе лишить их всего, чем располагаем сами,— вот основная альтернатива того шумного, несколько импульсивного вечера.

Полезной и практичной оказалась аппаратура, предназначенная для этих экспериментов, хотя ученые СССР и ГДР продолжали и дальше разрабатывать новые методы и технические средства исследования природных ресурсов Земли.

Фотографирование земной поверхности намечалось проводить в шести зонах спектра. Эта многозональная фотосъемка, как говорил Аксенов, выявляла геологическое строение земной поверхности, особенно зон разломов, обычно богатых рудными залежами. Вообще фотосъемки из космоса, особенно в многозональном спектре, дают возможность судить о состоянии посевов и лесов, помогают контролировать увлажненность и появление засоленности земель, оценивать продуктивность сельскохозяйственных угодий.

Для этого полета баллистики выбрали орбиту с наклонением к плоскости экватора в 64,8 градуса. До этого все «Союзы» летали по более экономичной орбите с наклоном 52 градуса к экватору. У «Союза-22» была особая задача: экипаж должен был фотографировать не только южные и центральные, но и северные районы. Такое наклонение орбиты давало ему возможность, попросту говоря, шаг за шагом, от витка к витку, пройти почти над всей территорией нашей страны и ГДР.

На изучение МКФ-б, постижение приемов ее работы ушла большая часть времени, общекосмическую подготовку основной экипаж и дублеры освоили заранее — они прошли все, что положено космонавту, задолго до решения о полете на «Союзе-22».

Космонавты стартовали 15 сентября 1976 года в 12 часов 48 минут 30 секунд по московскому времени. Стартовое окно для запуска 15 сентября составило десять минут. Оно обеспечивало заданное освещение поверхности Земли для контроля ориентации и фотосъемки и требования освещения на орбите и при спуске. Если бы они не уложились в 10-минутное стартовое окно, им пришлось бы переносить старт на 16 сентября.

С точностью выполнения фотосъемок связан еще один момент — сам старт.

Командир и бортинженер выполняли все полетные операции. Они запросто заменяли друг друга, мгновенно понимали действия друг друга, а это увеличивало надежность всей работы, уверенность.

«Союз-22», на котором Быковский и Аксенов взяли старт на орбиту, уже побывал на стартовом столе космодрома: он был резервным кораблем советско-американской программы «Союз» — «Аполлон» и готов был уйти в полет в случае задержки старта американского корабля. Но в этом не было необходимости. Поэтому корабль вернули на завод и произвели в нем небольшие изменения. С него сняли стыковочный узел, аппаратуру сближения и связи с «Аполлоном». Вместо стыковочного узла установили отсек. Он представлял собой герметичную цилиндрическую оболочку диаметром почти полтора метра. Съемки велись через иллюминатор диаметром около полуметра. В фотоотсеке предусмотрели специальные приспособления для удобства работы в невесомости. Помимо съемок земной поверхности фотографировали Луну и горизонт. Кроме основных задач экипаж провел и другие интересные эксперименты: отработку методов управления космическим кораблем по новым навигационным приборам, исследование земной атмосферы и видимого горизонта Земли, медико-биологические эксперименты и большое количество кино- и фотосъемок на борту корабля серийными кинофотоаппаратами.

Ракета оторвалась от стартовой площадки в 12 часов 48 минут 30,026 секунды. Неполные девять минут летели космонавты до орбиты. В повторном полете по сложившейся традиции позывные не меняются. Их позывной — «Ястреб». Это был двадцать восьмой советский космический пилотируемый корабль.

Правда, некоторая специализация все же предусматривалась: бортинженер в полете занимался научно-техническими экспериментами и работой, а командир — управлением систем корабля, обеспечивающих эти работы. 3

Фотографировать поверхность Земли космонавты начали на пятнадцатом витке, когда красная точка, отмечающая положение корабля на экране Центра управления полетом, подошла к Байкалу. Бортинженер сообщил:

Работать начали с первого дня. «Ястребы» выполнили программу первого дня полностью, без замечаний. Центр управления посоветовал экипажу пораньше лечь спать. Но впечатлений оказалось так много, что космонавты легли спать только в час ночи и то после настойчивых напоминаний из ЦУПа.

Командир уточнил:

— Горная местность. Видимость очень хорошая. Просматриваются горы, озера, реки. МКФ работает отлично.

Бортинженер снова включился:

— Облачность два-три балла. Полугористая лесистая местность.

— Между прочим, Лена. Недавно прошли Якутск,— заключил командир корабля.

— А вот сейчас балльность — ноль. Большая река, идем вдоль реки.

вести повторно эксперимент «Фотографирование Луны».

На четвертый день космонавты должны были провести пять сеансов фотографирования поверхности Земли. На это ушла бы вся пленка. После этого планировалась перезарядка кассет. Но Центр управления попросил их сократить сеансы по фотографированию Земли и про-

— А кто их считал?! «Заря» ответила:

Подошел пятый день работы Быковского и Аксенова на орбите. Было воскресенье. На шестьдесят восьмом витке их поздравила Земля с юбилейной цифрой, с космическим полетом в сто часов. «Ястреб-1» спросил:

— А мы как-то упустили это. Здесь время быстро летит.

— У нас табло все правильно показывает. Космонавты поблагодарили ЦУП. Бортинженер сознался:

— «Ястреба-2» поздравляю с первой сотней, а «Ястребу-1» можно добавить. Как раз хватит на второй класс...

«Заря» добавила:

«Заря». Как идет подготовка к обеду? Подогреваете? «Ястреб-1». Да, подогреваем и так едим.

Из радиопереговоров пятого дня

«Заря». Поняли. Вкусные у вас вещи.

«Ястреб-2». Вот сейчас я закладываю в подогреватель борщ и кофе.

«Ястреб-1». В основном и получается, что все едим да едим.

«Ястреб-2». Борщ, как вы понимаете, для «Ястреба-1» и кофе тоже для него. Сейчас обедать будем. Но у нас скользящий обед — между работой что-нибудь перехватим и дальше потопали.

«Ястреб-1». А в перерыве между едой у нас работа есть.

«Ястреб-2». Да, целый день едим.

«Ястреб-2». В перерыве — работа. Это точно! Как было вчера — перерывчик между едой часов восемь был.

«Заря». Повезло вам...

(Не могу удержаться от краткого замечания: наверное, по прочтении отрывков стенограмм радиопереговоров, которые публикуются впервые, работа в космосе может показаться просто-таки пустяковой... Потому хочу напомнить читателям: это запись переговоров профессионалов высочайшего класса, в совершенстве освоивших «производство», которым овладели пока единицы...)

«Ястреб-1». Я и говорю, что в перерыве работаем...

«Ястреб-1». Программа выполнена полностью. Сутками довольны. Думаем так же работать и завтра.

«Заря». Ждем доклад о выполнении пятых суток.

«Ястреб-1». Кукурузы?

«Заря». Отлично работали, «Ястребы»! Все отлично! У меня к вам вопрос: проросли ли у вас семена?

«Ястреб-2». Семена проросли. Растут. Только разницы на их счетчиках почти нет. Маленькие цифры.

«Заря». Да, кукурузы.

«Ястреб-2». Ну по записям мы не знаем. А вот состояние у нас великолепное.

«Заря». С «Академика Сергея Королева» сейчас передали, что посмотрели вашу телеметрию,— все нормально, замечаний нет... По медицинским параметрам у вас все в норме.

«Ястреб-2». Правильно. Себя чувствую. Так что не беспокойтесь! Сейчас будем отдыхать. А вообще спать здесь по семь-восемь часов — это непозволительная роскошь! Вредно. Вот сейчас заря, заходящая на горизонте. Как же пропустить такую красоту? Она нас удивила и будет удивлять в дальнейшем. Сейчас над Антарктидой, когда на противоположной стороне всходило солнце, было подобие северного сияния. Такие огромные вертикальные структуры: неоднородные, где выше, где ниже, стояли над всей Антарктидой до полного восхода Солнца. И частиц вокруг корабля очень много. Даже когда они попадают уже на фон Земли, непонятно, то ли это звезды, то ли это частицы. Посмотришь на горизонт — с одной стороны, звезды, с другой — частицы. Яркость — одинаковая.

«Заря». Это самое главное. Самочувствие должно быть. Самочувствие!

Из радиопереговоров шестого дня

«Заря». После «Востоков» вы первые из экипажей «Союзов», кто видит Антарктиду с орбиты.

«Заря». Прохладно. Ясно. Видимость миллион на миллион.

«Ястреб-2». Нахожусь в дежурном режиме. Как у вас там с погодой?

«Заря». Да, прохладная, но хорошая... Как у вас с перемешиванием воздуха в отсеках корабля?

«Ястреб-2». Ну что же. Прозрачная, прохладная осень.

«Заря». Тогда отлично.

«Ястреб-2». У нас нормальная температура. Мы никаких неудобств не чувствуем.

«Заря». Передадим специалистам.

«Ястреб-2». Костюмы теплые, удобные. Сами регулируют температуру... Здесь у нас есть предложения по модернизации ВПСО (визира планетно-солнечной ориентации), мы их записали, зарисовали. Кажется, должно неплохо получиться. А так впечатление от эксперимента очень хорошее.

«Заря». Точно как в аптеке.

«Ястреб-1». Следующий сеанс связи в 16.44—17.06.

«Заря». Значит, тогда еще точнее...

«Ястреб-1». У нас аптеки нет, а вот аптечка есть.

«Ястреб-1». Спасибо.

«Алмаз» (А. А. Леонов). «Ястреб-1»! Я поздравляю вас с побитием собственного рекорда.

«Ястреб-2». Отличное настроение.

«Алмаз». Как настроение у «Ястреба-2»?

«Ястреб-2». Спасибо. Вам тоже успеха и удачи.

«Алмаз». Мы очень рады, у вас все идет хорошо, по программе. Желаю вам успеха.

«Алмаз». Я захожу. Сегодня видел твоих Сережу и Валеру. У них с учебой нормально.

«Ястреб-1». «Алмаз», ты сейчас домой поедешь? Зайди ко мне, расскажи, что все нормально.

На седьмой день, во вторник, «Союз-22» проходил над подмосковным ЦУПом. Космонавты сфотографировали камерой МКФ-6 Звездный городок. До этого отсняли некоторые крупные города страны, в том числе и Киев, и Москву. Пусть специалисты изучат состояние атмосферы над этими городами. Быковский и Аксенов в этот день завершили биологические и технические эксперименты.

«Ястреб-1». Спасибо, Леша!..

Из радиопереговоров восьмого дня

Почти весь восьмой день ушел у космонавтов на сборы, наведение порядка. Наконец они все уложили, несколько раз проверили. И ЦУП разрешил отдыхать.

«Заря». Мы знаем, он любит капитально поесть, не

«Ястреб-1». У нас все нормально. «Ястреб-2» еще завтрак доедает, а я уже покушал и перешел в спускаемый аппарат.

«Ястреб-1». Да он там, по-моему, весь стол заставил

спеша.

«Ястреб-2». У меня задача сначала накормить командира, а потом уж сам...

едой.

«Ястреб-1». На борту полный порядок. Занимаемся укладкой. Биология вся уложена. Пять пеналов из двенадцати от МКФ-6 тоже уже уложены.

«Заря». Как дела на борту?

«Ястреб-1». Да, да, да. Что еще волнует? По времени мы до телерепортажа должны уложиться. Самое трудное — это остальное оборудование закрепить и привязать...

«Заря». А дозиметрические сборки прибора «Вспышка» вы уложили во второй контейнер?

«Ястреб-1». (Смеется.)

«Заря». Это мы понимаем. Самое главное до приземления не терять чувства юмора.

Из радиопереговоров девятого, последнего дня

«Ястреб-2». Не только до приземления, но и после...

«Ястреб-1». На связи. Слышу хорошо. Проверена герметичность скафандров. Скафандры герметичны. У нас на борту все хорошо. Ориентация отличная. К спуску готовы.

«Заря». «Ястреб», «Ястреб», я — «Заря». Как меня слышите?

«Ястреб-2». Хотелось, чтобы он сам и надевался. Вот тогда будет совсем здорово.

«Ястреб-2». Все идет нормально. Отклонений нет. «Ястреб-1». Я вам скажу, что надевать скафандры — одно удовольствие! Скафандр сам принимает форму человека, сам распрямляется, и остается только вплыть в него.

«Заря». Даем сверку времени. (Сигналы.)

«Ястреб-1». Да... Вот зашнуровываться сам он тоже не может.

В. А. Шаталов. Слушал весь репортаж подготовки к спуску. На месте приземления все готово к вашей встрече. Как, налетались, наработались?

«Ястреб-1». Часы идут точно.

«Ястреб-2». Да, работать можно было бы.

«Ястреб-1». Да нет, можно было бы еще. Настроение и самочувствие прекрасное. Работать одно удовольствие.

«Ястреб-1». Поняли, спасибо.

В. А. Шаталов. Понятно. Наблюдаем за вами каждый день на экранах телевизоров. Видим, что самочувствие у вас хорошее. На месте приземления погода тоже хорошая. Выслана группа поиска. Облачность на месте посадки два-три балла, так что вертолеты смогут сопровождать вас во время спуска. Ветерок небольшой, пять-шесть метров в секунду у Земли. Надо на всякий случай хорошо затянуться. Погода нежаркая, температура плюс шесть градусов.

«Ястреб-2». У нас здесь все в порядке. Не волнуйтесь. Все системы работают в норме. Режим идет без замечаний. Программа тоже.

В. А. Шаталов. Остается две с половиной минуты до конца сеанса связи. Еще раз самое сердечное пожелание вам успешной, мягкой посадки от тех, кто здесь участвует в управлении полетом, и тех, кто ждет вас на месте приземления.

В. А. Шаталов. Рады, что все идет успешно! До встречи на Земле!

«Ястреб-1». И «система» нашего здоровья тоже работает нормально.

В. А. Шаталов. Ну еще раз желаем вам мягкой посадки!

«Ястреб-1». До скорой встречи!

Итоги полета «Союза-22» подводились в течение многих дней. Один из результатов работы экипажа: за восемь суток полета командир корабля Валерий Быковский и бортинженер Владимир Аксенов камерой МКФ-6 сфотографировали площадь, какую методом аэрофотосъемки можно было бы отснять лишь за шесть-семь лет. 4

По давней традиции, когда корабль мягко коснулся Земли и к нему прилетела на вертолетах группа поиска, кто-то из корреспондентов вручил космонавтам по кусочку мела. Командир и бортинженер поставили свои автографы на обгоревшей поверхности корабля. А потом Аксенов вдруг крепко обнял своего командира.

Третий международный экипаж и третий старт Валерия Быковского. Он здесь как в собственном доме. Ему все знакомо и привычно. А Зигмунду Йену что ни шаг — то новость.

И снова Байконур. Валерия Быковского и Зигмунда Йена к ракете доставил синий автобус. Вслед за ними шел такой же второй. На нем приехали дублеры третьего международного космического экипажа.

Со времени полета на «Союзе-22» прошло почти два года. Сорокачетырехлетний космонавт, как и раньше, готов к полету. С возрастной точки зрения это тоже достижение. Наверное, на этот раз не последнюю роль в выборе его кандидатуры для полета с космонавтом из ГДР Зигмундом Йеном сыграла предыдущая работа Валерия Быковского в космосе.

После полета на «Союзе-22» Валерий стал дважды Героем Советского Союза. Он давно закончил Военно-инженерную академию имени Жуковского, успешно защитил кандидатскую диссертацию.

Рядом с Быковским, когда он докладывал председателю Государственной комиссии генерал-лейтенанту К.А.Керимову, стоял Зигмунд Йен — космонавт-исследователь из Германской Демократической Республики. Ему шел тогда сорок первый год.

После полета на «Союзе-22» вместе с Владимиром Аксеновым дважды побывал Быковский в ГДР. Было много встреч с учеными, трудящимися, с теми, кто создавал МКФ- Посетили и завод, где изготовлялась камера, разговаривали со специалистами, высказали свои замечания, предложили некоторые усовершенствования аппарата. И теперь на борту орбитальной станции «Салют-6», куда направлялись Валерий Быковский и Зигмунд Йен, стоял новенький модернизированный аппарат МКФ-6М.

Йен, по рассказам друзей, классный летчик. Он никогда не бывает вполне доволен собой, неуклонно стремясь совершенствоваться. Товарищей поражают его прямота и бескомпромиссность. Основная его черта — трудолюбие.

Зигмунд из рабочей семьи. Трудное время выпало на его долю. Мальчишкой испытал он тяготы послевоенной жизни. Было не до учебы. Окончив восемь классов и училище, Зигмунд стал работать печатником. Как говорят, космос ему и не снился. Но вот Зигмунда призвали в Народную армию. А там внимание его привлекла авиация.

И вот настало время — экипажи утверждены. Основной: Валерий Быковский — командир корабля, Зигмунд Йен — космонавт-исследователь; дублирующий: Виктор Горбатко — командир корабля, Эберхард Кельнер — космонавт-исследователь.

Летные навыки и трудолюбие классного военного летчика пригодились Зигмунду Йену, когда строгая комиссия рекомендовала его для прохождения двухлетней космической подготовки в ЦПК имени Ю. А. Гагарина.

И вот закончен короткий доклад командира корабля Валерия Быковского. Прощание — и лифт поднимает космонавтов к посадочному люку. В динамиках космодрома раздается голос: «Всем, не занятым в работе, покинуть стартовую площадку». Старожилы Байконура знают: объявлена двухчасовая готовность. А затем знакомые Валерию: «Ключ на старт!..» И — «Подъем!»

Оставалось недели две до полета. При очередных исследованиях у Зигмунда обнаружились небольшие отклонения в вестибулярном аппарате. Он забеспокоился, что из-за этого может не справиться с выполнением программы в космосе, и стал усиленно тренироваться. До самого старта Зигмунд спал с минусом, как выражаются специалисты. Он соорудил себе такую постель, чтобы ноги постоянно находились выше головы. Ему во всем помогал командир...

— «Заря», я — «Ястреб». Рысканье, тангаж, вращение — в норме,— доложил Земле Быковский.

Сначала легкий дым окутывает основание ракеты. Затем показываются языки пламени, а в следующие секунды бушует пламя и гремит гром силы невиданной...

— «Заря»! Передайте «Ястребам» наши пожелания успешного выполнения программы сближения и стыковки. Со своей стороны мы все подготовили к приему гостей. Все системы «Салюта» работают нормально.

Как обычно, через девять с небольшим минут «Союз-31» вышел на орбиту. Почти в это же время состоялся сеанс связи станции «Салют-6» с Землей. Владимир Коваленок попросил:

— Есть касание... Есть мехзахват...— сообщает космонавтам Коваленку и Иванченкову Валерий Быковский и одновременно «Заре».

Ответственный момент — стыковка — наступил далеко за полночь по московскому времени.

— Вся операция прошла с рекордно малым расходом топлива. Вы использовали лишь треть имеющегося на борту запаса.

Все внимательно следят за этим сложнейшим процессом. Заместитель руководителя полета Виктор Благов похвалил космонавтов:

Спали космонавты до полудня, а потом началась напряженная работа. Десять научных экспериментов да плюс многие исследования должны были провести и провели успешно Зигмунд Йен и Валерий Быковский в течение недели. Оба увлеченно работали на фотосъемке. Валерий помогал Зигмунду во всем. В этом полете Быковский был не просто командиром корабля, но и учителем Йена, его наставником. Он отвечал за себя и за иностранного космонавта, который стал его другом.

На следующих двух витках происходило стягивание, проверка герметичности стыковочного узла. А утром произошла встреча двух экипажей.

— Мы снова наблюдаем у Антарктиды те облака, очень интенсивные и большие по площади... Цвет такой коричневый, необычные... Просим вас назавтра подготовить нам данные для работы совместно с «Ястребами» в этом районе. Это район Фолклендских островов, направление на Антарктиду.

Выполняя свою программу, Владимир Коваленок и Александр Иванченков тоже оказывали помощь интернациональному экипажу. На второй день работы кроме запланированных экспериментов космонавты вчетвером провели одно незапланированное исследование. Разговор о нем «Фотоны» — космонавты В. Коваленок и А. Иванченков — повели с ЦУПом еще до прилета Быковского и Йена:

— Принято. Данные подготовим.

«Заря»:

Задолго до прибытия «Ястребов», а если точнее, за два с половиной месяца до их появления, космонавты Коваленок и Иванченков провели на «Салюте-6» большую серию наблюдений за окружающей средой. И когда «Ястребы» немного освоились и стали говорить об эксперименте «Биосфера», старожилы космической станции рассказали о том, что уже сделали и увидели.

«Ястребы» работали в космосе без трех часов восемь дней. Они выполнили все намеченные эксперименты. Одним из них был — «Биосфера».

— Знаете, когда смотришь на нашу планету из космоса, то многие вещи, о которых на Земле можно только прочитать в книгах и журналах, отсюда видишь своими глазами. Поражают страшные лесные пожары, дымы, стелющиеся на больших площадях. Это все влияет на человека, на его жизнь. А посмотрите, сколько повсюду работает фабрик, заводов! Над каждым, даже небольшим, городом коптят трубы. Этот дым стелется на сотни, а может, и на тысячи километров. И коричневый дым, похожий на облака, стелется над океаном. Понимаете? Он распространяется с континента на континент!..

Своими соображениями поделился Валерий Быковский, работавший на «Союзе-22» с камерой МКФ- Тогда и возникла идея телерепортажа с орбиты о биосфере земли, об окружающей среде. Ведущий — Владимир Коваленок первому предоставил слово Валерию Быковскому.

— Мне было трудно привыкнуть, и я благодарен товарищам Коваленку и Иванченкову, которые помогли быстро разобраться и действительно многое увидеть и снять. Особенно хорошо видны реки, которые сначала, в верховьях, кажутся довольно чистыми, но по мере того, как они наполняются всякими отходами, становятся мутными и несут всю эту грязь в Мировой океан... Дымы одного континента влияют на здоровье жителей другого. И все это видно из космоса. Исследования с орбиты — это нужное дело. Для того чтобы бороться за чистоту окружающей природы, решать этот злободневный и важный во всем мире вопрос, нужно знать состояние самой биосферы, самой природы... Земля, наша голубая красивая Земля, просит помощи у человека. Если человек идет по улице и видит, что над его улицей нет дыма, это еще не значит, что атмосфера чистая. Поэтому мы обращаемся ко всем людям, где бы они ни жили: в Латинской Америке или в Африке, в Европе, в Азии, на островах больших и малых, ведите борьбу за охрану окружающей среды. Смотрите, чтобы предприятия, на которых вы работаете, очищали свои дымы, чтобы те сбросы, которые идут в реки, в озера, были отфильтрованы, чтобы в Мировой океан не попадали ядохимикаты, ибо течениями они разносятся по всему миру. Мы хотим, чтобы ни в одном уголке на Земле не проводились испытания ядерного оружия, ибо эта радиоактивная пыль, как и любая пыль, по опыту уже наблюдаемого нами будет разноситься по всему земному шару...

— Сегодня Зигмунд проводил наблюдения и фотографирование по эксперименту «Биосфера»,— сообщил с орбиты на Землю Коваленок и попросил Йена: — Расскажи, Зигмунд.

Как обычно, и на этот раз работа в космосе заканчивалась сборами домой, на Землю. И вот все собрано, упаковано и проверено. Посидели космонавты на «дорожку», попрощались и отправились к люку...

Каждый день, к вечеру, на орбите начинала работать электропечь «Сплав-01» или «Кристалл-1», доставленные на станцию грузовыми кораблями «Прогресс-1» и «Прогресс-3»: проводился эксперимент «Беролина», а вернее, несколько экспериментов под этим названием. На «Сплаве-01» по предложению специалистов предприятия «Карл Цейс Йена» космонавты сварили в невесомости стекло, которое используется в оптике. Специалистов заинтересовало: как формируется в космических условиях невесомости внутренняя структура стекла, легированного специальными добавками. Провели Быковский и Йен и другой эксперимент, на второй электропечи — «Кристалл-1». Взяв с собой ампулы с материалом, они выращивали полупроводники: свинец — теллур, свинец — сурьма.

Так завершилась активная, многолетняя и многотрудная работа космонавта-пять Валерия Быковского на космических трассах. Три полета, двадцать два космических дня, множество экспериментов и исследований — ее итог.

Стартовали Валерий Быковский и Зигмунд Йен на «Союзе-31», а с орбиты спустились на «Союзе-29» — на корабле, доставившем в космос Коваленка и Иванченкова. Ресурс «Союза-29» не бесконечен, как и любой машины. Поэтому экипаж В.Быковский — З.Йен, оставив у второго причала свой свежий «Союз-31», вернулся на «старом».

В апреле 1988 года Валерий Федорович Быковский приступил к новой работе: теперь он советник посольства СССР в Германской Демократической Республике, начальник советского Дома культуры и науки в Берлине.

Проект «Спираль» (ОКБ-155).

В КБ БОЛХОВИТИНОВА И КОСТРе.

«ВПЕРЕД, НА МАРС!».

СТАРТ В НЕИЗВЕСТНОСТЬ.

ДОБРОВОЛЬСКИЙ Георгий Тимофеевич.

Ю.Кондратюк «Завоевание межпланетных пространств».

«Пока мы довольны...».

Количественная оценка параметров самолета Ми Г-15 №18 на последнем участке полета.

ПАЦАЕВ Виктор Иванович.

Главная страница > Цитатник