Главная страница >  Хронология 

Планирование технической эволюции и революции

Планирование технической эволюции и революции

I. КОСМИЧЕСКАЯ ТЕХНИКА

Хотя я не собираюсь выступать в роли оракула или эксперта по планированию, я не хочу казаться и слишком смиренным. У Бена Франклина есть хороший рассказ о том, как он пытался приобрести добродетель смирения. Кажется, он добился значительных успехов в этом, пока не обнаружил, что перед ним встала новая дилемма: он стал гордиться своим смирением.

Когда эта тема была предложена мне для выступления, я ее принял с некоторыми оговорками. Прежде всего я боялся, что в Миннесоту дойдут слухи о том, что "Карт планирует революцию". Кроме того, у меня больше опыта рассматривать чужие планы, чем планировать самому. Но поспешу вас заверить, что я делаю успехи в последнем. Я думаю, что НАСА подпишется под утверждением, что ум хорошо, а два лучше.

Итак, ясно, почему всех нас интересует, как осуществляется планирование и какие планы мы будем выполнять. Но вместо того, чтобы говорить о том, "как планировать" с технической точки зрения, я хочу остановиться на некоторых вопросах, относящихся к планированию технической эволюции и революции. И я хочу это сделать, "высказывая мысли вслух".

Говорят, что планирование - это сопоставление целей и проблем и принятие решения, какой курс выбрать; поэтому планирование, без сомнения, является одним из наиболее ответственных видов деятельности в современном обществе и должно быть главным предметом забот тех, кто отвечает за судьбы предпринимательства, образования и правительства. Совершенно справедливо недавно заметил наш вице-президент: "Управлять - значит выбирать".

Одно из направлений связано с "веком революций" и кончается потрясениями после второй мировой войны. Я совершенно не согласен с нашими историками, считающими, что "век революций" завершен. Возможно, закончилась одна его фаза, но переживаемый нами период времени в "веках человека" носит революционный характер. Без сомнения, наши достижения в науке и технике - и особенно в космосе - появятся на такой диаграмме, если ее подготовить, через 500 лет.

Планирование будущего требует исторической перспективы. Недавно я просматривал брошюру под названием "Что построил человек". Ее написал Дин Барзун - ректор Колумбийского университета - в качестве введения к серии книг "Великие века человека". Брошюра открывает перспективу на мировую историю с высоты птичьего полета. В ней есть примечательная диаграмма, на которой указаны основные культурные достижения человечества, начиная примерно с пятого тысячелетия до н.э. до середины нынешнего столетия. На диаграмму нанесено свыше 300 великих достижений - выдающиеся события, люди и открытия - почти семь тысяч лет записанной истории.

Неудивительно, что нам трудно планировать, т.е. отбирать цели и выбирать направления действий. Лишь сравнительно недавно мы только начали осознавать тесную связь между политикой, проводимой правительством, наукой и техникой. Свидетельством назревшей необходимости лучше разобраться в этих отношениях явились заседания комиссии палаты представителей по науке и астронавтике, состоявшейся в январе совместно с совещательной группой. Даже потратив три дня, мы только-только приступили к исследованию некоторых важных вопросов.

Захватывающе интересно быть частью того, что несомненно является началом новой выдающейся эпохи в истории - какое бы название ей ни дали. У нее есть все признаки эпохи исследований, открытий и революционного прогресса. Возможно, это вызывает большую неустойчивость в мире, но мы находимся в среде динамического интеллектуального и социального брожения, столь редкого со времен Перикла.

Я не буду судить, правилен ли этот путь. Конечно, мы в конгрессе должны разделить общую ответственность на такие части, которые можно было бы охватить в процессе работы, но я испытываю постоянное беспокойство по поводу того, не слишком ли мы раздробляем ответственность. Во всяком случае, такие действия конгресса вызваны усиливающимся чувством неудовлетворенности и твердой решимостью распространить свою конституционную власть на эти новые области человеческого опыта. Аналогичное чувство выразил лорд Сноу на нашем последнем заседании. Он сказал: "Опасность состоит в том, что решения принимаются незначительным количеством людей. По мере того как мир все лучше выражает свои мысли, а политические проблемы становятся более техническими, широкие дискуссии имеют все меньше смысла. Это в значительной степени справедливо и в политике и в науке. Таким образом, опасность очевидна - это опасность всех решений в закрытых обществах - слишком большая секретность, слишком большая концентрация власти".

Хотя мы и понимаем, что существует тесная связь между наукой и политикой, это не означает, что мы постигли эту связь саму по себе или можем четко описать ее. Например, конгресс энергично занят поисками той роли, которую он должен играть в связи с наступающей на нас волной технических изменений. Эти поиски привели к постоянному увеличению комиссий, занимающихся отдельными вопросами науки и техники.

Я не утверждаю, что структура конгресса в настоящем его виде наилучшим образом подходит для осуществления наших намерений в новых областях техники; я хотел бы лишь упомянуть исследование Артура Д.Литтла и недавнюю телевизионную программу "Конгрессу нужна помощь". Но даже если мы еще не выбрали подходящей внутренней структуры, мы уже понимаем следующий важный принцип: наша страна добивается успехов, когда она ставит цели. Например, мы сильно продвинулись в решении задачи высадки на Луну в этом десятилетии, потому что мы поставили цель.

Другой реакцией конгресса было утверждение своей претензии на большую роль в процессе планирования - особенно в фазе определения долгосрочных целей. Нас все меньше удовлетворяет рассмотрение лишь "бюджета этого года". Мы все больше хотим связать его с планами на будущее.

Говоря о далеком будущем, надо принять во внимание нарождающуюся мечту о мирном совместном сотрудничестве между народами в освоении космоса. Разумеется, эта мечта не вполне совпадает с мечтой о национальном престиже. Но мне кажется, настало время рассмотреть возможные соглашения между всеми народами о распределении сил и средств в сотрудничестве при проведении основных исследований.

Фактически мы должны определить перспективные задачи, чтобы они служили сравнительно надежными вехами или же, говоря языком нетехническим, стали бы нашей мечтой. У нас есть такие мечты, и они серьезно влияют на наш прогресс. По-видимому, слишком рано формулировать мечту об использовании солнечной системы человеком, но, с другой стороны, возможно, это следует сделать, если мы хотим поставить вехи далеко в будущее.

Мои соображения о целях и мечтах приводят меня к обсуждению вопроса о том, какие действия следует предпринять для осуществления технической эволюции. Совершенно очевидно, если нам удастся наметить цели, то мы сможем сделать и более полезное дело - подготовить почву для постепенной упорядоченной технической эволюции в будущем. Без сомнения, можно задать вопрос: "Почему это важно?"

Например, хотя я настроен пессимистически относительно перспектив сотрудничества между нами и Советским Союзом на правах партнеров в конкретном предприятии, я не буду выступать против соглашения, в соответствии с которым мы предпримем первоначальное исследование Марса, а они - Венеры. Я исхожу из здравого рассуждения, что ни мы, ни Советский Союз, ни западноевропейские, ни азиатские страны не могут позволить себе роскоши осуществлять все основные исследования солнечной системы в одиночку.

За последний год на обсуждение этого вопроса было потрачено немало времени. И палата представителей, и сенат проводили расследование деятельности исполнительных органов в области научно-исследовательских работ.

Ответ прост: потому что наши ресурсы ограничены. При определении целей мы постоянно вынуждены решать проблему: как их достичь при наличных ресурсах. При выделении ассигнований мы занимаемся поисками аршина, которым могли бы измерить относительную ценность разных способов достижения цели.

Я полагаю, что нельзя ограничиваться обзором "организационного" подхода к технической эволюции. Нам необходимы частые, систематические обзоры в широком масштабе и анализ науки и техники от ближайших до отдаленных границ знаний. Я говорю о задаче, которую обычно не ставит перед собой ни одна организация при рассмотрении перспектив своей деятельности. В настоящее время, на мой взгляд, в правительственном аппарате нет механизма, который мог бы выполнить такое поручение, особенно в межведомственном масштабе. Разумеется, можно сказать, что это - обязанность Бюро по делам науки и техники. Но меня трудно переубедить, поскольку я не очень уверен в приспособляемости "организационной структуры" Совещательного научного комитета при президенте для решения задачи, которую я только что определил.

Лично я считаю, что настало время всесторонне пересмотреть нашу систему планирования и принятия решений в области науки и техники. Мне кажется, что ни одна комиссия конгресса не сможет уделить достаточно времени столь серьезной проблеме. Мы должны подумать о создании комиссии для такого пересмотра. Возможно, такая комиссия пришла бы к выводу, что следует продолжать работать по-прежнему, но я был бы очень удивлен, если бы ее рекомендации свелись только к этому.

Недавно я просмотрел список 23 крупнейших "бесприбыльных" американских фондов, опубликованный в статье журнала "Ньюсуик". Каждый фонд превышает 100 млн. долларов. В статье перечислены основные направления их интересов - ни одно из них не совпадает исключительно или преимущественно с интересами страны в области науки и техники. Хотя я знаю, что "Брукингс инститьюшн" проводит работу в этом направлении, мне кажется, было бы полезным, если хотя бы один из основных фондов сконцентрировал свои интересы на этом вопросе с особым вниманием к перспективам.

Однако я надеюсь, что будущее откроет нам такие возможности. Недавно я с удовлетворением узнал о том, что Национальная академия наук и Национальная инженерная академия взяли совместное руководство над Комитетом по научным и техническим связям. Комитет должен сосредоточить внимание на планах создания национальной системы информации в области науки и техники. Проблема состоит теперь в том, как эффективно использовать эти новые источники информации.

Это замечание касается общих сторон проблемы планирования и технической революции. При достижении наших целей мы должны всегда иметь в виду возможные разрушительные последствия для общества. Большим и сложным обществам, как и большинству людей, необходима определенная стабильность и известная гибкость. Трудность состоит в том, как найти нужное равновесие.

Вновь вернувшись к вопросу о январском заседании нашего комитета, я хотел бы упомянуть высказывание лорда Сноу: "Нельзя не размышлять о кибернетической революции, которая разразилась над нами... революции, вызванной новыми источниками информации и контроля, вычислительными машинами, последствия и предполагаемую природу которой мы только сейчас начинаем понимать. Это - настоящая революция, и не будем забывать об этом".

Я хочу подчеркнуть следующее в вопросе об отношении между эволюционным изменением и революционным: мы должны планировать эволюционный прогресс - это дает нам порядок и стабильность. Но история, равно как и наша интуиция, говорят нам, что мы должны планировать, исходя из возможности революций. Мы должны быть готовы поглотить их удары.

Но как бы тщательно мы ни готовились к будущему, происходят события, которые навязывают изменения - как, например, революция. Я не знаю, заметили ли вы, сколь часто употребляется слово "революция", чтобы описать происходящее в столь многих областях сегодня: в связи, транспорте, сельском хозяйстве. Пришелец на нашу планету мог бы подумать, что Земля - очень опасное место, судя по тому, сколько здесь происходит революций. Естественно, я употребляю слово "революция" в смысле внезапного, радикального или полного изменения в отличие от постепенного и сравнительно мирного процесса эволюционного продвижения.

Революционное воздействие появления баллистических снарядов на военное оружие и стратегию.

Например, если мы сконцентрируем наше внимание на последнем десятилетии, достаточно упомянуть:

А теперь я хотел бы развить мысль, которая связана с моими сомнениями в нашей "системе планирования". Слишком часто мы оставляем без внимания старую истину: все мы люди, и это касается также инженеров и ученых. Короче говоря, никто из нас не безупречен. В предсказаниях технического или научного прогресса будущего факты очень неопределенны. Невозможно доказать, что то или иное может или не может произойти к определенному моменту времени, пока не наступит назначенный срок.

НАСА не существовала восемь лет тому назад - взгляните, что произошло с тех пор!

На мгновение предположим, что человеческие стимулы и эмоции являются мощными силами в определении направления и хода развития техники. Исходя из этого предположения, следует ожидать, что в технической области будет происходить то же самое, что происходит в других областях жизни. Можно предположить, что трудность, препятствующая техническим специалистам предвидеть свои революции, определяется человеческим стремлением к безопасности.

Технические специалисты спорят по поводу таких предсказаний так же горячо, как мы в конгрессе спорим относительно последствий реформы системы здравоохранения или исхода выборов. Предсказания ожидаемых технических возможностей столь же неопределенны, как и предсказания нетехнических возможностей, поскольку они основаны на мнениях. С этой точки зрения становится понятным, почему высококвалифицированные технические специалисты не были лучшими предсказателями будущего. Действительно, многие, как это ни парадоксально, считают, что люди, не имеющие отношения к технике, лучше предсказывают ее будущее, чем технические специалисты. Возможно, это объясняется склонностью "нетехников" предсказывать с точки зрения человеческих потребностей, а не с точки зрения технического прогресса, направленного на удовлетворение этих потребностей. Технический специалист, будучи более знакомым с проблемами и препятствиями на пути их решения, в большей степени склонен к консерватизму. В отличие от него человек, далекий от техники, скорее выражает детскую веру в то, что его соотечественники - технические специалисты - сделают нечто выдающееся, спеша решить почти все проблемы. Часто "техники" подтверждают, что "нетехники" были правы.

Приведу конкретный пример: я думаю, ни у кого нет сомнений на тот счет, что сегодня с точки зрения поддержки, оказываемой государством и промышленностью науке и технике, те, кто занимается "точными науками", - "вхожи", а те, кто занимается социальными науками, - "не вхожи". И, однако, я не боюсь предсказать, что XXI столетие, возможно, будет принадлежать нынешним "невхожим".

Если технических революций не предвидится, то можно без опаски экстраполировать свое нынешнее социальное положение на будущее. Это поднимает вечный вопрос о том, кто "вхож", а кто "не вхож" - вопрос, занимающий большое место как в науке, так и в политике. Если ты специалист в современной технике, то ты "вхож". Гораздо приятнее предположить, что слухи о предстоящей технической революции не заслуживают серьезного внимания или же подтвердятся через много лет. Наши чувства не позволяют нам с легкостью согласиться с тем, что мы скоро будем "не вхожи".

Я упомянул, что хотел связать эти замечания со своими сомнениями в нашей нынешней "системе планирования". Я считаю, что ни один человек, "техник" или "нетехник", не свободен от человеческих мотивов, о которых я говорил. Я не требую невероятного, т.е. чтобы человек был свободен от них. Однако я предполагаю, что те, кто занимает ключевые позиции в нашей системе планирования и принятия решений, выражают традиционную, слишком ограниченную точку зрения. В результате мы часто недооцениваем или не замечаем наступающих революционных изменений и поэтому бываем плохо подготовлены к ним, когда они наступают.

Каким образом "невхожие" становятся "вхожими"? Это происходит просто. Они осуществляют революцию. История полна подобных примеров. Вспомним о человеке, памяти которого посвящен симпозиум - классический "невхожий", который произвел революцию.

Я попытался рассмотреть нас и наши технические достижения в исторической перспективе и считаю, что мы находимся в начале нового века исследований и открытий.

Охватив значительный круг вопросов, постараюсь вкратце суммировать сказанное.

Мы, члены конгресса, готовы принять активное участие в освоении этих новых областей человеческого опыта. У нас нет полного согласия относительно того, является ли наша нынешняя система планирования и принятия решений удовлетворительной. Лично я считаю, что должна быть создана комиссия для полного пересмотра взаимоотношений между политикой, наукой и техникой.

Размышляя о том, куда мы идем, необходимо не оставлять без внимания наши мечты и человеческие потребности, которые оказывают сильное влияние на наше продвижение по пути прогресса. Имея перспективы, легче правильно наметить ближайшие цели. Например, как добиться действенных соглашений о международном сотрудничестве в космосе или как распределить наши ограниченные ресурсы с учетом многочисленных конкурирующих потребностей.

В заключение я хотел бы сказать, что всегда важно, чтобы эволюция происходила постепенно, но еще важнее помнить следующее: единственное, что может быть еще хуже, чем ненужное волнение и перемены в процессе эволюции, - это упустить момент новой революции.

К сожалению, часто не принимается во внимание, что многие из наших запланированных проблем зависят от человеческих устремлений, а не являются вопросами чисто технических фактов и прогнозов. Это особенно справедливо, когда мы пытаемся предсказывать и планировать социальные последствия технической эволюции и революции.

Конгрессмен.

Следует помнить также: хотя сегодня мы - "вхожи", есть некоторые "невхожие", которые ждут, когда мы не справимся со своими задачами.





Далее:
Температура.
КРАСНОЗВЕЗДНЫЙ ПЛАНЕР.
Маневры на орбитах.
ПЕРВЫЙ РЕАЛЬНЫЙ СПУТНИК США.
Послесловие. РУКОПОЖАТИЕ НА ОРБИТЕ.
Глава 10.
Лётные испытания МКР «Буря».
На заре советского ракетостроения.
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНЫЙ NOTSNIK.


Главная страница >  Хронология