VI Полет продолжается И Георгий Добровольский делал все, чтобы соответствовать этим требовани. >

Главная страница > Даты

VI

Полет продолжается

И Георгий Добровольский делал все, чтобы соответствовать этим требованиям. Он, как губка, вбирал в себя опыт, накопленный летчиками-«стариками», и делился им с более молодыми.

Прошло много лет. Летная служба Добровольского продолжалась, но теперь в группе советских войск в Германии. Служба за рубежом предъявляет особые требования к офицеру, и особенно к офицеру-летчику.

…Летчик Добровольский безупречно служит любимой Родине.

Именно в это время местная газета всю вторую страницу посвятила Георгию Добровольскому, поместив очерк под названием «Верность присяге». Вот выдержки из него.

Во всех своих делах и поступках летчик руководствуется правилом: всегда на своем посту быть полезным Родине.

Жизнь и боевая учеба старшего лейтенанта Добровольского — яркое свидетельство того, как надо выполнять военную присягу.

Старший лейтенант Добровольский имеет немалый опыт, отлично владеет техникой пилотирования. Являясь командиром экипажа, старший лейтенант Добровольский умело воспитывает подчиненных. Личным примером показывает, как надо нести службу за рубежом родной земли.

…Летная книжка — своеобразная биография летчика. В ней регистрируется каждый его шаг в небо. Отметки «отлично» и «хорошо», чаше «отлично».

Однажды к нему обратилась редакция газеты с просьбой выступить и поделиться с летчиками своим опытом воздушного боя.

«Честно служите своему народу, никогда не отступайте от священной клятвы», — учит он подчиненных…»

«…Особенно важна осмотрительность в боевой обстановке».

И вот под рубрикой «Говорят мастера воздушного боя и снайперской стрельбы» появилась статья уже капитана Георгия Добровольского «Осмотрительность — важнейшее качество летчика». Добровольский писал:

Труд постоянный, упорный, вдохновенный, помноженный на высокое сознание долга перед Родиной, сделал Добровольского отличным летчиком. В 1954 году его приняли в Коммунистическую партию. Это было большим событием в жизни Георгия.

Недаром фронтовики говорили: «Первым увидел врага — значит победил». И это понятно. Летчик, первым обнаруживший самолет противника, имеет ряд преимуществ перед ним. Он может занять более выгодное положение для атаки, как по направлению, так и по высоте, а значит — и скорости. При этом он имеет возможность использовать средства маскировки и нанести врагу удар внезапно, поразив его с первой атаки…»

Приближения отпуска пилоты ждали с нетерпением. Ведь отпуск — это родная страна, встречи с близкими, друзьями.

Месяцы на чужбине тянутся томительно, длинно, особенно когда из-за непогоды, либо по каким-то другим причинам временно прекращаются полеты. Он любил полеты, любил, когда двигатель на форсаже, поддержанный пороховыми ускорителями, стремительно выносил самолет на большую высоту. Любил Георгий полеты и в слякотную погоду, с противным моросящим дождем, когда разрешали летать в сложных метеоусловиях. В это время как-то особенно обостряются чувства. И прямо-таки наслаждение доставляли ему мгновения, когда истребитель, рассекая пелену промозглой облачности, выскакивал в синеву неба, чтобы выкупаться в лучах солнца.

Приземлился…

…Георгий как летчик и командир-воспитатель начинает остро ощущать недостаток теоретических знаний. Приходящая в полк молодежь была более подкованной. Самообразования Георгию не хватало. Добровольский решает поступить в Краснознаменную Военно-воздушную академию. К этому времени он уже служит в Прибалтике. Женат. Обучает молодых летчиков, много и увлеченно летает сам. Но чтобы поступить в академию, тоже нужны знания. И вот теперь в семье двое учащихся: Людмила перевелась из Одессы на заочное отделение Ленинградского университета, а Георгий начал штудировать подготовительную программу для поступающих.

Георгию везло на встречи с хорошими людьми. В полк прибыл молодой инженер-лейтенант, недавно закончивший академию имени профессора Н.Е. Жуковского. Очень скоро Михаил познакомился с капитаном Добровольским.

И труд не пропал даром. Добровольский сдал вступительные экзамены в академию и начал учиться. Учеба давалась нелегко, но тем приятнее были победы.

— Я не знаю чем, но Жора как-то в положительную сторону отличался от других летчиков. Мне сказали, что меня ищет капитан Добровольский, хочет получить консультацию по математике. Летчики все шли в кожанках, но я почему-то сразу угадал Добровольского. Что бросилось в глаза? Пожалуй, внешний вид: очень подтянутый, даже щеголеватый. Мы познакомились.

Впоследствии, вспоминая об этой встрече, Михаил говорил:

Георгий и Людмила, чем могли, старались скрасить холостяцкий быт своего друга: подкармливали его домашними пирогами, поили чаем с душистым вареньем.

Дружба Георгия и Михаила положительно влияла на обоих. Они очень много читали, обмениваясь потом мнениями о прочитанном, спорили, шутили. Любили приятели, собравшись вместе перед каким-нибудь праздником, написать в стихотворной форме приветствия; писали и посвящения ко дню рождения товарищей. Четверостишия порой были настолько точными и меткими, что превращалось в своеобразный полковой фольклор. Но основным, конечно, в семье Добровольского была учеба. До поздней ночи светилось окно в их доме. Нередко забегал после работы на этот огонек Михаил. Делился новостями, рассказывал две-три смешных истории, а потом подсаживался к друзьям, помогая им разобраться в сложных математических выкладках. Миша и сам много работал: готовился к защите диссертации. В условиях строевого полка это почти невыполнимая задача. Но он успешно шел к цели.

«Милуська, радость моя ненаглядная!

В 1959 году хлопот в семье прибавилось, но добавились и неповторимые радостные переживания: родилась дочь. Георгий после полетов прибежал к родильному дому с огромным букетом цветов, но, как и следовало ожидать, к Людмиле его не пустили. Переговоры велись через посредничество дежурной медсестры. На другой день вместе с передачей к Людмиле попало его письмо:

Георгий с женой Людмилой и дочерью Мариной

Как вы себя там чувствуете, как аппетит и настроение? Говорят, у вас очень жарко. Как тебе, наверное, тяжело лежать в эту духотищу! Я готов ругать свое любимое лето на чем свет стоит и даже разлюбить его за те дополнительные мучения, которые оно приносит вам. Никакого внимания не обращай, есть ли у тебя аппетит или нет. Ты когда кушаешь, то думай о нашей девочке, о ее аппетите (неужели у нас уже есть кто-то, кто не просто просит кушать, а даже требует!), и я уверен, что ты даже будешь просить добавку! Мне понравились вчерашние переговоры с участием посредника (все как положено на настоящей дипломатической арене) в отношении того, как назвать нашу девочку. Ведь это просто колоссально: обязанности, первый отчетный шаг перед будущим, первая ответственность! Прошу дать последнее интервью для опубликования в печати!!! Маринка, да? Я, например, вчера остаток дня и сегодня называю ее только так и, кажется, даже не на шутку привык! Имя чудесное и звучит хорошо. Ты написала вчера, что она плачет. Все это неправда! Девочка наша по разным пустякам не станет расстраиваться и хныкать. Маринка просто радуется жизни и поет от всей души!

Я не верю в то, что она еще не говорит «папа». Ты скрываешь от меня, признайся!..»

Сегодня я чувствовал, как она, в первый раз в своей жизни, держала вместе с тобой кулачки за благополучие в моих полетах. И, конечно, все было исключительно хорошо: мои «черти» летали на «отлично с плюсом» и никаких неполадок ни с техникой, ни с организацией полетов не было!..

Добровольскому Т.Т Я дочь родил. Ура! Ура! Она красива и стройна. Блондинка, кажется, она. Три с половиной килогра. Папа Жора.

Посылая по поводу рождения дочери телеграмму отцу, Георгий писал:

Добровольский в срок отправлял в академию контрольные и курсовые работы. Они возвращались зачтенными. Помимо чисто академической программы, Жора интересовался новинками в авиации, изменениями в тактике воздушного боя. Все, что считал полезным, старался проверить в воздухе и, если получалось, тут же рассказывал и объяснял товарищам, а при необходимости и показывал. В этот период шло освоение новой техники, отрабатывались приемы дальнего всепогодного перехвата с помощью самых современных стрелковых радиолокационных прицелов. Приобретя опыт, командир звена старался добиться, чтобы все звено летало, как он.

Время шло. Жила семья. Рос ребенок. Незабываемы дни, когда дочь впервые, подтянувшись, стала в кроватке, впервые сказала: «Мама, папа!» Придерживаясь за палец отца, топала по комнате, ползком на четвереньках, смешно подтягивая под себя ноги, залезала под стол и оттуда звала отца последовать ее примеру. Когда дочь укладывалась спать, вместе переделав все мелкие и крупные дела по хозяйству, Георгий и Людмила садились за учебники.

Последний год учебы в академии был особенно напряженным. И вот Георгий возвратился в часть с академическим дипломом. Неожиданно его вызвали в политотдел и предложили должность заместителя командира по политчасти без отрыва от летной работы.

Он всегда был в окружении людей, любил их, и они отвечали ему взаимностью.

Казалось бы, забрался в кабинет и безвылазно работай, работай… Забудь о том, что есть ручка и педали управления истребителем, о том, как от движения рычагов сектора газа радостно набирает обороты турбина и разгоняет стремительно и легко послушную тебе машину. Ведь теперь ты, прежде всего, должен думать о людях, об их радостях и невзгодах. Но именно люди со всеми их прекрасными качествами и недостатками сидят под прозрачными колпаками фонарей уходящих в небо истребителей: стоя на земле вблизи старта, можно видеть их напряженные, сосредоточенные лица в шлемофонах и кислородных масках; они копошатся во внутренностях самолета, подготавливая его к вылету; сидят за баранкой топливозаправщиков и специальных машин; снаряжают ракеты и подвешивают бомбы; прыгают с парашютами. И, конечно же, основное место приложения их усилий — аэродром. Вот куда, в основном, и переместил свое рабочее место, свой кабинет новый замполит Георгий Добровольский. Летая в строю звеньев, эскадрилий полка, замполит чувствовал, что он не теряет летного мастерства и не порывает тесных уз с живым организмом части.

Он согласился.

При всем своем человеколюбии замполит был достаточно строгим. Георгий Добровольский не мог спокойно пройти мимо разгильдяйства, чванства, подлости, лодырничества, люто ненавидел подхалимов и наушников. Сталкиваясь с людьми, не лишенными этих качеств, он говорил с ними открыто, не скрывая неприязни и своего отношения к подобного рода недостаткам.

День замполита настолько насыщен, что, кажется, не передохнуть. При четкой организации своего времени он успевал летать, принимать участие в жизни подразделений, организовывать досуг личного состава, побывать с Людмилой в кино и театре и, конечно же, поиграть со своей любимицей — дочерью Маринкой. Стиль работы нового заместителя командира по политической части основной массе людей пришелся по душе, действительно помогал им работать, решать многие вопросы жизни, быта. Они всегда могли рассчитывать на реальную помощь и заботу замполита. Но были и такие, которым это стиль оказался не по нутру: если раньше отлынивание от общественных поручений, плохие взаимоотношения в семье можно было объяснить большой занятостью на аэродроме, переутомлением и т.д., то теперь отговора не проходила — ведь в аналогичных, а может быть, в еще более жестких условиях работал замполит. Приходилось таким перестраиваться, что заметно отразилось на общем климате жизни части. Вспоминая этот период, Людмила говорила, что Жора очень уставал, но эта работа приносила ему большое удовлетворение. Он весь сиял, светился каким-то внутренним светом, если в течение дня ему удавалось сделать что-то доброе людям, и тогда он об этом с удовольствием рассказывал жене. Но бывали дни неудачные, когда ему не удавалось, например, найти общего языка с человеком. Приходя вечером домой, Жора был задумчивым и грустным. Он подвергал тщательному анализу свои действия, сказанные слова. Почему его не понял человек, чем он его мог обидеть? Что сделал не так?

Людмила говорила как-то своей подруге: «За всю нашу жизнь он ни разу не сорвался, не нагрубил, не оскорбил меня, хотя, конечно, я не всегда была права. Он мягко и беззлобно умел парировать мои нападки. Сводил на нет ссору или беспредметный спор, а потом, когда буря утихала, мы вместе смеялись над глупостью и нелепостью стычки. С ним легко дышалось и хорошо жилось…»

А в семье, несмотря на многие сложности и трудности в работе, Жора оставался ровным, чутким и внимательным. Его теплые и хорошие письма брату помогали тому правильно входить в жизнь. Тем более, что Саша был пленен юношеской мечтой Жоры стать моряком, и все его помыслы были направлены к «дальним огням маяков».

…Большой неожиданностью для всего человечества был первый космический старт Юрия Гагарина. Летчики, в общем-то, чувствовали, что близится этот час, но не думали, что придет он так быстро. С волнением обсуждалось это событие в среде авиаторов. За первым стартом последовал взлет Германа Титова. В заоблачные выси вырвались совсем молодые пилоты. И каждый летчик где-то внутренне примерялся: а мог бы он полететь в космос?..

* * *

Обычные будни замполита части иногда прерывались вызовом в округ на совещания командиров и политработников. Георгий Добровольский спокойно относился к этим вызовам: он был уверен в своей работе. Бытует мнение: если вызывает большой начальник и неожиданно — значит, жди неприятностей. И вот такой вызов последовал в начале 1962 года. Вызывал командующий. В приемной пришлось немного подождать. Пригласили в кабинет. Вошел, и в лоб был встречен неожиданным вопросом: «Как у тебя здоровье?» На какое-то мгновение замешкался, соображая, какая взаимосвязь между вызовом и здоровьем, но ответил спокойно: «Здоровье хорошее. Не жалуюсь. Готов выполнить любое задание».

Внутренняя примерка не прошла и мимо Добровольского, но написать рапорт с просьбой направить в отряд космонавтов он не решался: считал, что делать это очень нескромно, и в свои тридцать два года думал, что, наверное, уже староват для полетов в космос. Но чувство неудовлетворенности, чувство хорошей зависти осталось.

— Ну, что с тобой? Согласен? Или подумать тебе надо? — удивленный заминкой, проговорил генерал. Георгий ответил:

Командующий улыбнулся и сказал: «Вот мы тут посоветовались и решили рекомендовать тебя в отряд космонавтов». Командующий, чуть сощурив глаза, наблюдал за Добровольским. Ему давно нравился этот вдумчивый пилот с хорошей выправкой, о котором очень хорошо отзывались товарищи по работе, командиры и подчиненные.

Несколько ошарашенный вышел Добровольский из штаба — настолько действительно неожиданным все было. Просто не верилось, и он боялся расплескать эту радость, до конца еще не осознав ее сам. В части рассказал пока только другу Мише. Тот искренне порадовался за него.

— Согласен! Я просто не могу сказать в ответ ничего, настолько это для меня неожиданно. Я очень рад!

И все-таки, когда чего-то очень ждешь, как правило, ожидаемое бывает неожиданным. Вызов пришел. Собрав небольшой дорожный чемодан, Георгий Добровольский уже в который раз отправился в столицу. Правда, раньше он бывал в Москве проездом, потом ездил в академию. Теперь он ехал на новый экзамен, который должен был круто изменить всю его дальнейшую жизнь.

И опять работа, работа, с радостями и невзгодами. Но не было дня, чтобы он не вспоминал о разговоре с генералом. Дни шли, а вызова все не было. «Может быть, передумали или забыли, — мелькала мысль. — Ведь таких, как я — тысячи». Огромным усилием воли он все-таки сумел отключить себя от мыслей о космосе и продолжал работать, летать и заниматься всеми делами, за которые отвечает замполит. Только жена и Миша видели, как погрустнели его глаза.

ГИБЕЛЬ И ПОХОРОНЫ КОРОЛЕВА.

Дорога на Марс идет через Калугу.

НОЧНОЙ ВЫЗОВ.

Главная страница > Даты