Главная страница >  Даты 

КОЛЛЕГИ И ДРУЗЬЯ

КОЛЛЕГИ И ДРУЗЬЯ

ПЛАНЕТА НА ЛАДОНЯХ

Георгий Добровольский

На космическом корабле «Союз-11» они летели втроем: командир корабля Георгий Добровольский, бортинженер Владислав Волков и Виктор как инженер-испытатель. Каждый отвечал за работу и жизнь своих товарищей. Это чувство ответственности необыкновенно сплотило их.

Когда на Байконуре журналисты пришли поздравлять его, завязалась беседа. Посыпались вопросы: «Как стал летчиком?», «Как попал в космонавты?» Почувствовав, что от ответа не уйти, Георгий улыбнулся:

На космодроме за пять дней до старта ему исполнилось сорок три года.

— Даже и «не примерял» себя после полета Гагарина? — удивился один из газетчиков.

— Братцы, честное слово, я никогда не думал, что стану космонавтом.

— Как у вас здоровье?

— Ей-богу, нет. Думал, что вся жизнь моя будет связана с авиацией. Я окончил Чугуевское авиационное училище. Стал старшим летчиком, потом командиром звена, заместителем командира эскадрильи. Заочно окончил военно-воздушную академию. Вдруг вызывают меня к командующему. Едва захожу в кабинет, генерал задает вопрос:

— А вот сейчас услышите и откажетесь. В космос хотите лететь?

— Здоровье хорошее, не жалуюсь. Готов выполнить любое ваше приказание.

— Ну что с вами? — спрашивает командующий. — Согласны или подумать надо?

Я «заглох», как говорят летчики. Что угодно мог ожидать, только не этого.

И Георгий Добровольский смеется, Смеется так, как может смеяться только он один.

— Согласен! Думать не надо. Я просто не могу сказать в ответ ничего, настолько рад и счастлив.

«Георгий Добровольский пришел к нам в 1962 году с должности заместителя командира полка по политической части. Должность замполита в армии требует прежде всего душевной мягкости, точности, деликатности. И в то же время твердости, принципиальности. Такой он и есть. Георгий всегда смотрит прямо в глаза, приятен или неприятен ему разговор. Вот эта прямота и подкупает.

О годах тренировок Добровольского в отряде космонавтов хорошо рассказал Евгений Хрунов, когда космический корабль «Союз-11» только что вышел на орбиту:

Долго ждал Георгий своего звездного часа. Трудно ли это? По себе знаю — очень. Тренируясь сам, он помогал всем, кто готовился в полет. И его совет всегда был кстати. Он участвовал в организации полетов чуть ли не всех «Союзов». И тренировался, тренировался… Помню, как в кругу своих друзей он говорил:

В работе на тренажерах Добровольский был прямо-таки беспощаден к себе. Но что интересно: не любил простых, понятных задач. Скучает, делает добросовестно, но без вдохновения, что ли. А вот если проблема с закавыкой, если есть над чем поломать голову — вот тогда и блеск в глазах, и улыбка, и творческий порыв.

В ночь перед стартом состоялся последний разговор журналистов с ним.

— Я не мыслю своей жизни без полетов. А космический полет, мне кажется, — это бой, где в сравнительно короткое время надо отдать опыт, все силы, все свои знания, накопленные жизнью. Для тех, кто умеет и хочет отдать всего себя в таком бою, космос — самое подходящее место.

— Да… — последовал быстрый ответ. После паузы он пояснил: — Все время думаешь только о старте, о полете, экспериментах. Когда Юрий Гагарин первым ушел в космос, вообще не было известно, сможет ли человек нормально работать и жить в невесомости. Затем наступило время более длительных экспериментов. Встала проблема адаптации человека в космическом полете. В рейсе Андрияна Николаева и Виталия Севастьянова было положено успешное начало решению важного вопроса — реадаптации космонавтов. Они вынуждены были как бы заново привыкать к миру земной тяжести. Мы готовили себя ко всяким неожиданностям, но, честно говоря, волнуюсь, как перед встречей с грозным противником. Космос не прощает мелочей…

— Георгий, волнуетесь?

— Очень рад, что лечу сам. Но вдвойне рад тому, что в экипаже есть Виктор. Это человек, которому можно доверять, как самому себе, и даже больше. Есть выражение: «Я бы пошел с ним в разведку». Так вот с Виктором Пацаевым не страшно идти в любую разведку: и на Земле, и в космосе.

О Викторе он сказал:

Интересным, разносторонним человеком был Владислав Волков. Он любил жизнь и спешил ей навстречу. Он многое успел в свои тридцать пять лет. Возможно, он стал бы отличным конструктором самолетов. В это верили и его преподаватели в институте, и отец. Он мечтал летать на реактивных самолетах и добился своего.

Владислав Волков

При желании Владислава ожидало бы поприще актера. В институтском театре с его артистичной внешностью и даром перевоплощения он был на главных ролях.

Он увлекался различными видами спорта: боксом, футболом, хоккеем, баскетболом, волейболом, альпинизмом, плаванием. И в каждом — высокие результаты.

— Кем быть? Ответить на этот вопрос порой совсем не просто, — говорил Волков. — Порой молодому человеку нравятся профессии совершенно различные: инженера-строителя и врача, агронома и химика. Я не осуждаю тех, кто колеблется. В семнадцать-восемнадцать лет наметить себе путь в жизни, выбрать работу, которую можно было бы любить всегда, очень и очень трудно. А мне просто повезло. Увлеченность моих родителей передалась и мне.

Но он стал космонавтом и журналистом.

Потом Волков вспомнит:

Жили Волковы неподалеку от московского аэродрома Тушино. Детство Владислава прошло под грохот авиационных моторов. Дома только и разговоров было, что о самолетах. А парады, знаменитые воздушные парады! Владиславу было одиннадцать лет, когда он увидел первый послевоенный воздушный парад. Сверкая на солнце, совершали каскады фигур первые реактивные… Отец Владислава, Николай Григорьевич строил самолеты. В свободное от работы время он рассказывал сыновьям о стремительных воздушных лайнерах.

Как-то отец после долгого разговора с Владиславом, убедившись, что мечта сына о небе не пустая мальчишеская затея, твердо сказал:

— Я мечтал стать испытателем. Конечно, самых новых самолетов. Этот выбор я сделал для себя еще в детстве.

— Хорошо, папа, — ответил сын.

— Но запомни, Владислав, одно: за мечту, чтобы она стала явью, надо бороться, бороться со всей силой, какая только есть. И эта сила — знание, энергия воля.

— Летать — дело немудреное. Хорошо летать — это, брат, посложнее. А вот испытателем стать по нынешним временам совсем не просто. Начинать надо не с того, чтобы учиться летать. Будешь очень хотеть, это от тебя не уйдет. Прежде надо познать науку. И не одну, а самые разные. Без них ты воздушный извозчик, а не испытатель.

Ольга Михайловна, мать Владислава, тоже работала в авиапромышленности. Ее брат, Петр Котов, бывший фронтовой летчик, часто появлялся у Волковых. Грудь его украшали ордена. Он знал о страстном желании Владислава летать на самолетах, но рассудил по-иному:

Но вот институт окончен, и Волков приходит в конструкторское бюро, где рождаются образцы новой космической техники. Потянулись годы напряженного, но удивительно интересного труда.

Не один день думал Владислав над советом дяди, и решил, что он прав. И вот Волков поступает в Московский авиационный институт, тот самый, что когда-то окончил и его отец. Студенческий коллектив «маивцев» был очень дружный, жизнерадостный. В институте студенты получали хорошую спортивную закалку и приобретали отличные инженерные знания. Окружающая обстановка наложила отпечаток и на Владислава. Заводила, добрый товарищ, он был мастером и посмеяться, и на гитаре сыграть, успевал и в науках, и в самодеятельности, и в спорте. Товарищи звали его просто Вадимом.

— Счастлив, что корабль «Восток», на котором Юрий Гагарин проложил первую трассу в космосе, и в более совершенный корабль «Восход» вложена частичка моего труда.

Позднее он скажет:

— Буду летать и на реактивных. Буду!

Годы учебы не потушили у Волкова желания научиться летать. По рекомендации известного летчика-испытателя Сергея Николаевича Анохина, человека исключительной преданности авиации, Волков поступает в Коломенский аэроклуб. Нелегко после работы колесить на всех видах городского и загородного транспорта, добираясь в аэроклуб. Но Владислав привык доводить начатое до конца. Аэроклуб он закончил. Как-то после полета на поршневом Яке он сказал инструктору:

— Полеты на реактивных — одно удовольствие, — рассказывает Владислав. — Они требуют от человека отличного знания машины при быстроте реакции…

Сказал и добился своего. Сбылась мечта детства.

— Это удивительное зрелище, — вспоминает он. — Здесь отчетливо представляешь себе все величие того, что рождается вначале на ватмане, а потом воплощается в металле. И хотя твой вклад может быть незначительным, тем не менее, сердце преисполнено гордости, что ты причастен к великому делу покорения природы.

В августе 1962 года, когда в космос один за другим уходят корабли «Восток-3» и «Восток-4», Владислав впервые попал на космодром Байконур.

Волков, как и другие молодые ребята с предприятия, сам искал пути в кабину космического корабля. Хорошая спортивная подготовка помогла ему пройти все сложные медицинские комиссии. Но вдруг Владислав узнает, что в список кандидатов в космонавты его не включили. Тотчас он пошел жаловаться Главному конструктору. Тот, выслушав все его обиды, спокойно ответил:

Через два года совершил орбитальный полет корабль «Восход». В его экипаже был ученый К.П. Феоктистов. С этого времени стало ясно — путь ученым и инженерам в космос открыт.

Владислав убеждал, доказывал, спорил. И добился-таки своего: его допустили к тренировкам.

— Молод еще, успеешь… Не всем же летать на космических кораблях. Должен же кто-то их делать…

Первый звездный полет произвел на Владислава сильное впечатление. Наша планета предстала перед ним в сияющей красоте.

А будни оказались труднее экзамена. Каждый день предстояли тренировки на специальных стендах и установках, прыжки с парашютом на землю и в воду, полеты на реактивных самолетах, изучение космической техники…

Ну, слетал раз, можно и остановиться. Нет, это не для Волкова. Покой для него — самое страшное.

— Рассказать просто невозможно. Трудно даже слова подобрать, — делился впечатлениями космонавт после полета. — Все это нужно видеть самому. Как на полотнах Рериха — неописуемые краски.

Свой главный жизненный принцип Владислав формулировал так: «Бесконечно работать, искать полезное во всем, не отступать перед трудностями».

Космонавт Хрунов говорит: «Тот, кто однажды связал себя с космосом, кто своими глазами увидел неземные его краски, его бескрайность и бесконечность, тот будет отчаянно мечтать о новом свидании с ним. Так случилось и с Волковым».


Он постоянно торопил жизнь…





Далее:
Проверено на себе.
.
ПЕРВЫЙ КОРАБЛЬ-СПУТНИК.
Космические скафандры.
Ноябрь 1965.
КАТАСТРОФА.
НЕКАТАСТРОФИЧЕСКИЕ АВАРИИ.
Основы телеметрии.
Биотелеметрия в космосе.


Главная страница >  Даты