Полемические заметки Страсти по «Бурану» В последнее время в печати появилось немало выс.

Главная страница > Даты

Страсти по Бурану

Полемические заметки

Страсти по «Бурану»

В последнее время в печати появилось немало высказываний авторитетных специалистов о бесперспективности ракетно-космической системы «Энергия» — «Буран».

Десятая вода на киселе

Есть ли основания для столь резких характеристик? Давайте разберемся. Как следует из официальных данных, при каждом пуске ракеты-носителя «Энергия», выводящей «Буран» в космос, расходуется около 170 миллионов рублей. Много это или мало? Поскольку все познается в сравнении, прислушаемся к оценке американского космического «челнока», данной К. Феоктистовым: «...каждый полет «Шаттла» обходится, как я понимаю, в 300 миллионов долларов. То есть они (американские инженеры.— Л. К.) ошиблись более чем в 10—20 раз. Это крупнейший инженерный провал,., и идти следом нам не стоило».

«О «Буране» и «Энергии» написано очень много, но веских доказательств их целесообразности так никто и не привел»,— утверждает действительный член Международной академии астронавтики К. Грингауз. Более категорично отзываются о «Буране» академик В. Мишин и доктор технических наук летчик-космонавт СССР К. Феоктистов: первый предпочитает называть его «бурьяном», а второй — «уродцем-инвалидом, который ничего не может, а стоит очень дорого... и перспектив никаких не имеет».

Хотя внешне «Спейс Шаттл» и «Буран» выглядят как близнецы-братья, действительную степень их «родства» можно характеризовать поговоркой — «десятая вода на киселе». Простое сопоставление принципов построения и использования сравниваемых ракетно-космических систем заставляет сильно усомниться в достоверности по крайней мере одной из приведенных выше оценок затрат на пуски «Энергии» и «Шаттла»: соотношения между этими оценками должны быть, по-видимому, изменены на обратные — в пользу «Шаттла». Впрочем, при существующих в нашей стране способах ценообразования, учета расходов и сбора статистической информации (да еще при нынешнем стремительном падении валютного курса рубля!) сопоставимость результатов подобных сравнений вообще сомнительна. Тем не менее вывод, как мне кажется, может быть сделан: пуски системы «Энергия» — «Буран» выглядят не более рациональными, чем забивание гвоздей микроскопом.

Все дело, однако, в том, что мы вовсе и не шли следом, когда создавали свой «челнок». Но об этом речь пойдет ниже, а сначала попытаемся разобраться, могут ли расходы на пуски «Энергии» с «Бураном» быть меньше затрат на полеты «Шаттла»?

Как создавался «Буран»? История эта очень поучительная, если учесть, что у нас не было и нет правительственной организации, подобной американской НАСА, которая могла бы квалифицированно координировать деятельность учреждений и предприятий аэрокосмического комплекса.

Кролики на орбите...

Ни одно из этих направлений не было принято — наши проектировщики и конструкторы нашли третий, казалось бы, очень простой и заманчивый путь, решив создать гибрид крылатого орбитального корабля с универсальной ракетно-космической транспортной системой (УРКТС). Теперь мы знаем результат такой, с позволения сказать, гибридизации.

Приступая в 1974 году к разработке космического корабля многоразового использования, мы могли выбрать одно из двух возможных направлений. Первое — «идти следом», то есть строить аналог «Шаттла», концептуальная схема которого была утверждена НАСА в марте 1972 года. Копирование или моделирование в уменьшенном масштабе схемы «Шаттла» позволило бы нам получить свой «челнок» в более короткие сроки и с меньшими затратами. Второе направление — сосредоточить все усилия на осуществлении собственного проекта двухступенчатой воздушно-космической системы «Спираль». Исследовательские работы по этой системе были начаты по инициативе ВВС с середины 60-х годов в конструкторских бюро Микояна и Туполева: в первом разрабатывался орбитальный самолет, а во втором — самолет-разгонщик. Проект «Спираль» уже в то время считался одним из самых перспективных, хотя его реализация и связана со значительными трудностями.

На примере «Бурана» отчетливо прослеживается и еще одна характерная черта в развитии отечественной космонавтики, а именно: неуклонная тенденция к «сплошной» автоматизации управления полетами пилотируемых кораблей как следствие «синдрома недоверия космонавтам». Генетически эта тенденция восходит к первым лолетам в космос на «Востоках» и «Восходах», и тогда, надо признать, она была вполне оправданной. Но уже при разработке «Союза» стремление полностью «автоматизировать космонавтику» привело к тому, что освоение стыковки в космосе затянулось у нас на долгие годы.

Результат этот вполне закономерен, и объясняется он прежде всего нечеткостью целей и программ наших работ в космосе, неизбежно ведущей к досадным издержкам концептуального проектирования ракетно-космических систем. В случае с «Бураном» такие издержки проявились в том, что сравнительно дешевый (с учетом многоразовости применения) орбитальный корабль, предназначенный исключительно для челночных сообщений в ближнем космосе, «скрестили» с дорогой одноразовой ракетой, основные задачи которой связываются с запусками тяжелых спутников-ретрансляторов на геостационарные орбиты, а также с осуществлением экспедиций на Луну и Марс.

В авиации, как известно, действует прямо противоположный принцип: автопилот имитирует функции экипажа, но никак не наоборот. Это же правило успешно используется и в полетах «Шаттла».

Еще Сергей Павлович Королев то ли с гордостью, то ли с иронией заметил однажды: «На моих кораблях кролики могут летать...». Четверть века минуло с той поры, как не стало Королева, однако на наших космических кораблях приоритет по-прежнему отдается не человеку, а автоматам. «Системы автоматического управления «Бурана» столь совершенны,— утверждает главный конструктор комплекса Б. Губанов,— что экипаж в будущих полетах рассматривается как звено, дублирующее автоматику».

В последнее время все чаще делаются и намеки на якобы существующую у нас с 1961 года монополию ВВС на пилотируемые полеты в космос. В этих намеках недвусмысленно звучат отголоски идеи, которая вынашивалась ракетчиками еще при Королеве: самим, без участия ВВС, и на скорую руку готовить «своих» космонавтов (правильнее было бы сказать, пассажиров) для «своих» полностью автоматизированных кораблей. Тридцатилетняя практика подготовки и проведения космических полетов и у нас, и в США убедительно свидетельствует о том, что ведомственность, кустарщина и волюнтаризм в этом сложном и ответственном деле совершенно недопустимы.

Теперь уже ни для кого не секрет, что заказчиком «Бурана» было Министерство обороны. Существует версия, согласно которой главным виновником «появления на свет» гибрида «Энергия» — «Буран» являются наши военно-воздушные силы. Такой версии придерживается, в частности, К. Феоктистов. На самом деле специалисты ВВС отстаивали (к сожалению, безуспешно) концепцию «Спирали», к реализации которой, кстати говоря, собираются теперь приступить Германия (проект «Зенгер») и Англия (проект «Хотол»).

«Кто? Куда? Зачем?» Что это — название новой телевикторины? Нет, это всего лишь триада элементарных вопросов, возникающих всякий раз, как только речь заходит о предстоящих полетах на «Буране».

Миф или реальность?

Сейчас, когда время властно диктует необходимость конверсии военно-промышленного комплекса, в том числе и оборонной космонавтики как одной из его составляющих, «Буран» можно и нужно коммерциализировать. Для этого достаточно, например, перенацелить его с военных задач инспектирования и перехвата иностранных спутников на сугубо мирную деятельность, например по сбору и доставке на землю (разумеется, за валюту!) «космического мусора». Работы такому конверсированному «Бурану» хватит на десятилетия, поскольку уже теперь в околоземном космосе насчитывается свыше 60 тысяч объектов искусственного происхождения, затрудняющих выбор безопасных трасс для полетов космонавтов.

На космодроме Байконур уже идет подготовка к старту «Бурана-2», но вполне определенные ответы даны только на первые два вопроса: 1) никто; 2) к станции «Мир». На самый главный вопрос «Зачем?» четкого ответа пока нет. А может, беспилотный «Буран-2» отправится в космос просто за тем, чтобы рядом со станцией «Мир» на какое-то время появился полустанок «Буранный»? Но не придется ли потом переводить этот полустанок на так называемую дол гожи вущую орбиту, используя сенсационный опыт по увеличению продолжительности существования «Салюта-7»?

При проведении экспериментов в аэрокосмической лаборатории вовсе нет необходимости выходить на стационарную орбиту, достаточно подняться до высоты 100—150 километров, а затем с помощью маршевого двигателя «Бурана» направить его в заданный район посадки. Такой подход мог бы существенно снизить затраты на опытно-конструкторские разработки и летные испытания комбинированных двигателей и элементов планера гиперзвукового пассажирского самолета и самолета-разгонщика. Все это, однако, дело будущего, и поэтому стоит вернуться к «нашим баранам», то есть к «Бурану» и «Энергии» в их нынешнем виде.

Специалистами предлагаются и другие перспективные направления конверсии «Бурана». К примеру, использование его в качестве аэрокосмической летающей лаборатории. Двадцать первый век уже не за горами, это будет век освоения авиацией полетов с гиперзвуковыми скоростями, и мы рискуем безнадежно отстать в этом деле от наших заокеанских и европейских «друзей-соперников». Достаточно напомнить, что американские астронавты совершили на своих «Шаттлах» более сорока пилотируемых полетов, мы же на своем «Буране» — пока ни одного.

Научная и инженерная общественность страны должна глубоко задуматься о судьбе комплекса «Энергия» — «Буран». Почему бы, например, не организовать своеобразный «мозговой штурм» — всесоюзный или даже международный конкурс идей под девизом: СПАСИТЕ «БУРАН»! При «мозговом штурме», как известно, допустимо высказывание самых фантастических и абсурдных на первый взгляд предложений. А что если в октябре 1992 года, объявленного Международным годом космоса, отправить «Буран» с экипажем на борту в суборбитальный перелет по маршруту: космодром Байконур, Казахская ССР, — авиабаза Эдварде, штат Калифорния?

Проще простого, разумеется, было бы «похоронить» многострадальный «Буран», выставив его в музее космонавтики в качестве «образца того, как не надо делать». Но все же не хочется думать, что от нашего «челнока» не предвидется никакой отдачи ни для народного хозяйства и обороны страны, ни для фундаментальной науки и самой космонавтики — ведь годовой бюджет на эту разрабатываемую уже в течение 17 лет ракетно-космическую систему составляет ни много ни мало 1,3 миллиарда рублей.

Лев КАМАНИН, кандидат технических наук Экономика и жизнь, 1991, № 32, август Материал предоставлен автором Компьютерная обработка AVV

Такой перелет, приуроченный к 500-летию открытия Колумбом Американского континента, мог бы стать событием большого политического звучания, способствующим дальнейшему сближению двух великих держав. А чтобы никто не усомнился в нашем намерении врастать в мировой рынок «всерьез и надолго», на фюзеляже отправляющегося в межконтинентальный рейс «Бурана» написать: «ЛЕТАЙТЕ РАКЕТОПЛАНАМИ ГЛАВКОСМОСА СССР: БЫСТРО – ВЫГОДНО - НАДЕЖНО!»

1967.

Январь 1969.

Главная страница > Даты