Главная страница >  Даты 

Февраль 1969

На вчерашнем совещании руководящих работников ВВС (Главком, члены Военного совета, начальники академий, институтов и управлений центральных учреждений ВВС) космонавты выступили с хорошими докладами. Больше других я беспокоился за Быковского и Волынова. Но Быковский отлично подготовился и выступил без замечаний, а вот Волынов доложил о полете «Союза-5» ниже своих возможностей: он часто повторялся и недостаточно четко обрисовал сложный характер вращения корабля при спуске с орбиты. Главком и многие генералы выразили мне свое удовлетворение докладами космонавтов. В заключительном слове Вершинин сказал: «Мы впервые проводим такое ответственное совещание по космическим вопросам. Космонавтика — одно из ведущих направлений деятельности ВВС. Мы обязаны видеть все возможности использования КЛА (космических летательных аппаратов. — Ред.) в интересах обороны страны. Всем нам предстоит еще очень много поработать для того, чтобы наши взгляды на развитие космонавтики получили признание. Надо создавать КЛА, способные взлетать в космос с помощью самолетов-разгонщиков и возвращаться из космических полетов по-самолетному (по-вертолетному) на обычные аэродромы».

1 февраля.

Провел заседание Совета Центра, на котором присутствовали все летчики-космонавты СССР. Обратил внимание Кузнецова и Крышкевича на слишком длительные промежутки времени между заседаниями Совета и на недостаточную настойчивость руководства Центра в выполнении плана мероприятий по увековечению памяти о Ю.А.Гагарине. Космонавты проявили большую заинтересованность в работе Совета. Леонов и Беляев выдвинули ряд полезных предложений, Быковский пытался критиковать позиции ВВС по ряду вопросов, но его выступление было ошибочным, поскольку он не знал о соответствующих решениях правительства и министра обороны.

Весь день был в Центре имени Гагарина. Беседовал с космонавтами о возможных программах, сроках и составах экипажей для полетов пилотируемых кораблей по всем направлениям космических исследований. Наибольшее беспокойство космонавтов вызывает отсутствие конкретных программ очередных полетов на «Союзах». Очень волнуют их и разговоры Мишина о «прикрытии» пилотируемых полетов на Л-1.

3 февраля. Тюра-Там.

Обсуждение на Совете многих вопросов деятельности Центра было полезным как для его руководителей, так и для всех космонавтов. Хорошо налаженная работа Совета поможет укреплению коллектива Центра и создаст более благоприятную рабочую обстановку. Сегодня я лишний раз укрепился во мнении, что мне нужно как можно чаще лично обсуждать с космонавтами все основные вопросы, выносимые на заседания Совета.

Вечером с Леоновым и Ващенко ездили на 31-ю площадку. Ознакомились с объектом Е-8 — космической станцией, предназначенной для осуществления мягкой посадки на Луну. На борту станции находится восьмиколесная тележка, способная самостоятельно перемещаться по лунной поверхности, преодолевая 30-градусные уклоны и подъемы, и передавать по телевидению изображение окружающей местности. Тележка может быть использована и для передвижения высадившихся на Луну космонавтов. После вывода на селеноцентрическую орбиту станция Е-8 будет иметь массу 1700 килограммов (земной вес). Работы по подготовке и испытаниям станции идут нормально, старт может состояться 19—20 февраля.

На самолете Ан-24 я, Алексей Леонов и группа офицеров ВВС прилетели в 15:30 местного времени на космодром, куда на полчаса раньше нас уже прибыли члены Госкомиссий во главе с Г.А.Тюлиным.

На 81-й площадке провели заседание Госкомиссий по носителю УР-500К. А.Д.Конопатов доложил соображения аварийной комиссии об отказах второй и третьей ступеней ракеты УР-500К при пуске 20 января. Отказ четвертого двигателя второй ступени (он не доработал 25 секунд) произошел при значительном повышении температуры в газогенераторе и перегреве подшипника ТНА (турбонасосного агрегата. — Ред.). Примерно при аналогичных условиях отказали и двигатели третьей ступени. Видимой причиной отказа двигателей Конопатов считает разрушение подшипников, но первопричину его выявить пока не удалось — решили продолжать расследование. Установлено, что двигатели этого типа безотказно отработали на испытаниях и в полетах более 700 раз. Учитывая обнадеживающие данные статистики, решили, не дожидаясь окончательного выяснения причины отказа двигателей, разрешить очередной пуск ракеты УР-500К с объектом Е-8.

4 февраля.

5 февраля. Москва.

В 14:30 местного времени на 31-й площадке состоялось заседание Госкомиссии по Е- Военные испытатели и Главный конструктор Е-8 Георгий Николаевич Бабакин доложили, что подготовка объекта идет по графику. Приняли решение: начать заправку станции компонентами топлива, произвести стыковку ее с носителем и вывоз комплекса на старт, исходя из расчетного срока пуска 19—20 февраля.

Подробно доложил Вершинину план февральских пусков и новое штатное расписание ЦПК. Утвержденный начальником Генерального штаба маршалом Захаровым новый штат Научно-исследовательского испытательного центра подготовки космонавтов (НИИЦПК) имени Ю.А.Гагарина увеличен на 600 офицерских должностей, введены восемь генеральских должностей (была одна), в Центре теперь будет три управления (не было ни одного) и шесть заместителей начальника (вместо трех, имевшихся в ЦПК). Новый штат Центра позволит значительно качественнее и более углубленно организовать подготовку космонавтов, а также широко развернуть научно-исследовательскую и испытательную работу. Теперь все будет зависеть от того, насколько умело мы подберем руководящие кадры, в первую очередь начальника Центра, его заместителей, начальников управлений и отделов. Я твердо решил не искать «варягов», а смелее выдвигать на руководящие должности самих космонавтов.

Вчера поздно ночью наш Ан-24 приземлился на аэродроме Чкаловская. Вместе со мной с космодрома возвратились В.А. Казаков, И.В.Лобов, Г.Н.Бабакин, А.Д.Конопатов и группа инженеров и конструкторов.

6 февраля.

Вершинин сообщил мне, что 3 февраля он весь день провел в Центре и на аэродроме Чкаловская. Последний раз Главком был в ЦПК четыре года назад, а за это время Центр неузнаваемо вырос. Вершинин остался очень доволен посещением Центра и не высказал никаких замечаний.

Вместе с Беляевым, Леоновым и Шаталовым был у начальника Главного финансового управления генерал-полковника В.Н.Дутова. Договорились с Дутовым о тарификации новых штатов Центра: оклады начальника НИИЦПК и его заместителей будут примерно такие же, как у руководящего состава воздушной армии, и не ниже, чем в ГНИКИ ВВС.

Министр обороны маршал А.А.Гречко еще ни разу не был в Центре подготовки космонавтов, хотя неоднократно собирался побывать там. Недавно Вершинин договорился с Гречко о его поездке в Центр в первой половине февраля, но точная дата поездки пока не установлена. Сегодня Н.Ф.Кузнецов приезжал в Главный штаб ВВС с планом встречи министра обороны в НИИЦПК. Я направил Кузнецова к Вершинину, имея в виду, что он воспользуется этой встречей с Главкомом и переговорит с ним о делах Центра и о своих личных служебных перспективах. Вершинин принял Кузнецова и утвердил план встречи с министром, но доверительный разговор между ними не состоялся. Я все же дал понять Кузнецову, что решение об освобождении его от должности не принято и что у него есть еще возможность остаться начальником НИИЦПК.

В приемной Дутова мне бросился в глаза плакат «Уметь работать» (такой плакат висел когда-то в кабинете Ленина). Я обратил внимание Леонова на содержание плаката и особенно на первый его пункт: «Не спешить!». Леонов понял мой намек и внимательно прочитал ленинские мысли о стиле работы. В моем кабинете, куда мы вернулись после встречи с Дутовым, наш разговор продолжился — мы говорили о необходимости выдвижения космонавтов на руководящие должности в НИИЦПК. Леонов, хорошо знающий всех своих товарищей по работе, дал им характеристики, которые в основном совпали с моим мнением об их достоинствах и недостатках. Высказывания Леонова о его взглядах на перспективы космических полетов еще больше укрепили меня в намерении смелее выдвигать космонавтов в руководящий состав Центра. Между прочим, из разговора с Леоновым я понял, что он не мог выступать против назначения в полет Волынова, о чем «проговорился» мне Мишин в день старта «Союза-5».

Сегодня у меня состоялась еще одна откровенная и полезная беседа с Алексеем Леоновым (мы много говорили с ним о наших космических делах, когда были на космодроме, и в самолете при возвращении в Москву 4 февраля).

Был в посольстве ПНР, где мне и многим другим генералам и офицерам Советской Армии польский посол вручил высокие награды в связи с 25-летием Вооруженных Сил Польши (я награжден орденом «Крест за храбрость»).

7 февраля.

10 февраля.

Советовался с П.С.Кутаховым и Ф.С.Гудковым о целесообразности назначения Г.Т.Берегового начальником НИИЦПК. И тот и другой высказались против кандидатуры Берегового и рекомендовали не торопиться со смещением генерала Кузнецова.

Был в Центре имени Гагарина. Встречался там с Трегубом, который сообщил мне наметки ЦКБЭМ по полетам «Союзов». Корабль №14 намечается к одиночному семисуточному полету с двумя космонавтами на борту в апреле-мае сего года. Корабли №15 и 16 с пятью космонавтами предполагается запустить в космос в августе-сентябре на семь суток (полет в состыкованном состоянии в течение трех суток). Полеты кораблей №17, 18, 19 и 20 планируется осуществить до мая 1970 года. В целом план неплохой, но нуждается в уточнении и доработке. Мы согласовали с Трегубом и состав группы космонавтов, которую будем готовить к полетам на всех этих семи кораблях.

На всей территории Союза длительное время стоят сильные морозы. Сегодня утром на даче «Заборье» было «минус 32», на Каспии — «минус 36», а на космодроме — 42 градуса ниже нуля. Таких устойчиво низких температур в январе и феврале я не припоминаю за всю свою жизнь.

11 февраля.

С Кузнецовым, Масленниковым и Крышкевичем более трех часов обсуждал кандидатуры на ведущие должности в НИИЦПК. Решили внести такие рекомендации: Берегового, Николаева и Титова назначить заместителями начальника Центра, Беляева — начальником 1-го управления, Леонова — заместителем начальника управления, Поповича, Быковского и Шаталова — начальниками отделов 1-го управления. Подбор кандидатов на другие вакантные должности будем продолжать в первую очередь среди тех, кто уже хорошо зарекомендовал себя, работая в Центре.

Позвонил К.А.Керимов и рассказал о своей беседе с Д.Ф.Устиновым, интересовавшимся программой очередного полета «Союза». Выслушав без всякого удовольствия предложение Керимова о семисуточном полете корабля «Союз» с экипажем из двух космонавтов, Устинов сказал: «Жидковато, надо бы погуще...» Но Устинов хорошо знает, что «погуще» ничего нет — ни готовых кораблей, ни четкого плана полетов, нет даже конкретной программы очередного полета. Мы дошли до полного абсурда и рекордной непредусмотрительности: в стране нет ни одного человека, который мог бы сказать, каким будет очередной полет в космос. Не знает этого Устинов, не знают Келдыш, Смирнов, Мишин — вообще никто не знает! Все мои попытки добиться составления государственного плана пилотируемых космических полетов ни к чему не привели: такого плана не было, нет и маловероятно, что он будет. В условиях, когда руководство само создает сумятицу и неразбериху, готовить космонавтов к полетам неимоверно трудно.

С космодрома сообщили, что подготовка к пускам Е-8 и Н-1 проходит строго по графику. Тюлин просил меня прибыть на космодром не позже 17 февраля.

12 февраля.

По моему настоянию Керимов обещал созвать Госкомиссию для обсуждения программ очередных пилотируемых полетов.

Сегодня чилийское посольство устраивает прием в честь В.В.Терешковой. Вчера Валя звонила мне и просила быть на приеме и помочь подготовить ее выступление. Дал распоряжение Кузнецову, чтобы три-четыре космонавта с женами были на этом приеме. Космонавтов стало много, участились встречи их с иностранцами как в нашей стране, так и в зарубежных поездках. Для лучшей организации этого участка их деятельности нужны специалисты-международники, а у меня в аппарате нет ни одного «дипломата»: многое приходится делать самому.

Говорил с Вершининым о предполагаемых назначениях на руководящие должности в НИИЦПК. Главком сказал, что Кузнецова можно оставить начальником Центра, но надо обязательно еще раз серьезно предупредить его. Он согласился с моим предложением о назначении Берегового, Николаева и Титова заместителями начальника НИИЦПК. Рассматривая наши наметки по выдвижению других космонавтов, Вершинин задал только один вопрос: «Кто тут будет обижен?» Я ответил, что ни у одного из них не будет оснований для обиды: все они получат значительное продвижение по службе и возможность проявить себя на руководящих должностях. «Обиженными» могут оказаться лишь отдельные участки работы из-за недостаточного опыта молодых руководителей, а чтобы этого не случилось, надо будет не только помогать новым начальникам, но и усиленно их контролировать.

В Доме литераторов 14 февраля провели встречу космонавтов с писателями. Во встрече участвовали и выступали космонавты Шаталов, Хрунов и Елисеев (Волынов не присутствовал из-за болезни), писатели и поэты — Константин Федин, Леонид Соболев, Александр Безыменский, Расул Гамзатов, Сергей Баруздин, Марк Максимов, Дина Терещенко, Белла Ахмадулина. Для меня эта встреча была неудачной: чувствуя, что заболеваю, я еле-еле досидел до ее окончания — меня бросало то в жар, то в холод. Дома измерил температуру — оказалось, что у меня «38 и 7». Пришлось лечь в постель и отлеживаться целых четыре дня (моя командировка на космодром, естественно, сорвалась).

19 февраля.

21 февраля.

Сегодня в 9:48 должен был состояться пуск ракеты УР-500К с лунной тележкой Е- Пуск состоялся точно в назначенное время, но через 40 секунд ракета взорвалась и упала в 15 километрах от старта. Пока нет точных данных о причинах происшествия. Ясно одно: наша лунная программа вновь потерпела крупную неудачу. Только блестящий успех первого полета нашей самой мощной ракеты Н-1 мог бы еще кое-как поправить наши дела, но надеяться на чудо трудно — более вероятно, что и предстоящий пуск продолжит затянувшуюся серию провалов.

Обидно до слез, хотя случилось еще не самое худшее из того, что могло произойти. Ракета взлетела, оба старта не повреждены. Вполне возможно, что ракета Н-1 еще будет летать, но надежным носителем она никогда не будет. Сейчас ясно только одно: наша лунная программа, рассчитанная на ракету Н-1, безнадежно отстала от американской программы. Но выход из тупика есть — надо строить большую серию ракет УР-500К (несмотря на ряд неудачных пусков в целом это хорошая ракета) и, используя стыковку на орбите, готовить лунные экспедиции.

Мы получили новый тяжелый удар: при первом испытательном полете упала и взорвалась ракета Н- На 41-й секунде полета отказал один из 32 двигателей первой ступени и выключился другой, симметрично расположенный. Отключение двух двигателей еще не могло быть причиной аварии, ракета должна нормально лететь даже при шести выключенных двигателях. Полет продолжался еще примерно 50 секунд — ракета, медленно заваливаясь, достигла высоты всего 27 километров и упала в 23 километрах от старта. Система аварийного спасения сработала, и корабль Л-1 благополучно опустился на парашюте. Причина происшествия пока неясна, возможно, оно произошло из-за недостаточной эффективности новой системы стабилизации полета.

С полигона вернулись Кутасин, Муравьев, Лапочкин и другие товарищи, все потрясены тяжелым происшествием.

22 февраля.

Сегодня опубликован указ о присвоении П.С.Кутахову звания маршала авиации.

Сегодня у меня были старший лейтенант Ветер и его непосредственный начальник майор Скачков. Проявляя незаурядную волю, Константин Ветер уже на протяжении 12 лет индивидуально и самостоятельно готовится к полету в космос. Он многого добился (высшее образование, 600 парашютных прыжков, специальные тренировки), но медкомиссия по подсказке генерала Бородина отнесла его к категории «ненормальных». В интересах выяснения истины я разрешил зачислить Ветра в кадры офицеров и принять на службу в ЦПК. Уже больше года он работает в Центре, и подавляющее большинство офицеров отзывается о нем хорошо. Но часть врачей, а под их дудку и генерал Кузнецов склонны добиваться увольнения Ветра из армии. В прошлом году Ветер допустил серьезную ошибку: он получил разрешение съездить на три дня в Ленинград, но в Ленинграде не был и не доложил начальству, где он провел эти дни. В письме ко мне Ветер пишет, что посещал в Курске больную мать. Сегодняшняя беседа с майором Скачковым и его подчиненным не дала мне оснований для пересмотра моих взглядов на личность Константина Ветра.





Далее:
Глава 18. ПОСЛЕДНИЙ ПУСК Н1.
59 дней на орбите.
ТЮРАТАМ — ГАВАЙСКИЕ ОСТРОВА — И ДАЛЕЕ ВЕЗДЕ.
Полёты на специализированных КА.
Эпилог.
Полёты на специализированных КА.
ЭЛЕКТРИЧЕСТВО В КОСМОСЕ.
Полёты на специализированных КА.
Июль 1964.


Главная страница >  Даты