Главная страница >  Имена 

«Космический полет - не прогулка при Луне!». Интервью с Коваленком

Начиная с полета Юрия Гагарина на всех без исключения пресс-конференциях после возвращения космонавтов им в обязательном порядке задаются два вопроса:

Летчик-космонавт Владимир Коваленок: «Космический полет - это отнюдь не прогулка при Луне!»

И второй:

- Не было ли экстремальных ситуаций на борту корабля в процессе полета?

В пятницу, 13 августа, в Центральном Доме журналиста прошел "круглый стол" на тему "Катастрофы и аномальные явления в космосе", на котором побывал наш корреспондент.

- Не преследовали ли вас в полете НЛО?

С того самого дня и пошло-поехало... У автора имеется две публикации в соавторстве с самым информированным в России "космическим" журналистом Николаем Варваровым - единственным, кстати говоря, аккредитованным на Байконуре в момент старта Гагарина ("Драмы на орбите" и "Тревожные орбиты"), в которых документально подтверждается, что практически каждый полет наших космонавтов сопровождается сбоями в работе техники, ее отказами, различными ЧП и аварийными ситуациями. Но все это удалось установить не из пресловутых "сообщений ТАСС", а в ходе многолетних "журналистских расследований" и, главное, в конфиденциальных беседах с летавшими космонавтами, которые просили авторов "ни при каких обстоятельствах на них не ссылаться во избежание нежелательных последствий".

Счет если и не катастрофам, воспринимаемым как события с человеческими жертвами, то экстремальным явлениям и событиям, сопровождающим пилотируемые полеты, ведется, пожалуй, с самого первого полета россиянина Юрия Гагарина: достоверно установлены три аварийные ситуации в полете первопроходца, каждая из которых по чистой случайности не закончилась для него плачевно...

Для начала Коваленок напомнил, что его судьба оказалась связанной с космосом буквально сразу после окончания летного училища, когда он оказался в поисково-спасательной эскадрилье, обслуживавшей пилотируемые космические полеты. Там ему сразу же стало ясно, как божий день, что космос далеко не тот, каким его изображают для широкой публики, и полет - это отнюдь не прогулки при Луне!

Тем более интересно было послушать на "заданную тему" неоднократно летавшего космонавта - дважды Героя Советского Союза генерал-полковника Владимира Коваленка. Видимо, понимая всю деликатность темы разговора с журналистами, он в самом начале заметил, что "будет говорить лишь о том, что видел и испытал сам". Что ж, на том спасибо!

О некоторых жертвах такого рода Владимир Васильевич напомнил присутствующим: это прежде всего Виталий Бондаренко, сгоревший в сурдокамере - макете космического корабля (воспроизводившем не саму конструкцию, а, в частности, атмосферу в нем на различных высотах). В этом конкретном случае к катастрофе привел именно "человеческий фактор", а если честно и прямо - пренебрежение к вопросам безопасности космонавтов как в полете, так и на земле. Бондаренко стал жертвой непродуманности ряда методических и других решений, неизбежных в нервозной обстановке, навязанной нашими корифеями руководству страны космической гонкой с США, когда угроза отставания от американцев была превращена в постоянную "страшилку", в пугало для кремлевских вождей.

По мере накопления личного опыта крепло понимание того, что причины, корень "космических бед" кроются не только в самих полетах; они, оказывается, начинаются намного раньше, на земле, зачастую уже на этапе проектирования космической техники!

Все дальнейшее напоминает театр абсурда: именно потому, что корабль нашелся, преемник С. Королева Василий Мишин добивается признания полета "успешным" и, следовательно, открывающим дорогу пилотируемому полету Комарова. Что касается оценки случившегося, то в этом позиции Коваленка и автора расходятся: если Владимир Васильевич считает, что виной всему "заглушка, вылетевшая из контейнера с парашютом, что привело к его сплющиванию и невыходу парашюта", то в публикации об этой трагедии "ВТ" делается вывод, что имело место "ритуальное убийство, по виновникам которого до сих пор плачет виселица"...

В качестве второго примера Коваленок приводит гибель Владимира Комарова, о чем, кстати, "ВТ" писал дважды. До старта Комарова были запущены три беспилотных корабля "Союз", причем все попытки оказались неудачными и закончились авариями кораблей: один из них, по его словам, "пропал без вести", то есть улетел "неизвестно куда"; второй взорвался "по неизвестной причине", а третий утонул в Аральском море, но все-таки был найден по парашюту, стропы которого уходили в пробитую во льду полынью.

На вопрос журналиста, как же ему с Иванченковым удалось тогда спастись, генерал бесхитростно ответил:

Были и в дальнейшем катастрофы в космосе как у США, так и у нас. Владимир Коваленок указал на наиболее масштабные среди них, связанные с наибольшим числом жертв. Возвращаясь к своему опыту, он вспоминает о том, что во время его пребывания на борту станции "Салют -6" там случился "самый настоящий пожар", о котором "официальный рупор державы - ТАСС как-то позабыл сообщить миру", и следовательно, по возвращении из аварийного по существу полета космонавтам было запрещено об этом говорить.

- А причина возгорания в чем? - был следующий вопрос.

- Да вообще-то очень просто: станцию мы вручную обесточили, а потом и пожар потушили ручным огнетушителем! Она, конечно, оказалась загазованной токсичными продуктами горения, но мы не растерялись и по очереди дышали с помощью изолирующего противогаза, которым каждый из нас пользовался по 15 минут.

- Или еще был случай с Макаровым - авария носителя при старте, - продолжает В. Коваленок. - Система аварийного спасения тогда сработала штатно, но они забурили на Алтай! Спасло тогда ребят то, что они, в нарушение всех инструкций, не отстрелили парашют, а приземлялись с ним. Это их и спасло: он стропами зацепился за деревья и удержал корабль буквально в метре от бездонной пропасти...

- Так и это просто: вся бортовая электроника, радиотехника и даже электрика - на печатных платах, а они - из гетинакса, жутко горючего материала. Где-то волосочек припоя перегрелся, расплавился и замкнул проводники. И пошло-поехало: искра, пламя... Кстати, в том же полете при осмотре обшивки станции мы обнаружили вмятину диаметром в 4 см и такой же глубины. Представляете? Это был, вне всяких сомнений, метеорит: что еще может так долбануть там, в космосе?

- Стартовый комплекс тот уже восстановлен. И это стало возможным лишь благодаря тому, что кое-что из стартового оборудования и т. д. было застраховано компаний "МЕГАРУСС-Д". Иначе где бы командование космических сил нашло на восстановление деньги...

Лицо генерала становится как-то особенно печальным, когда он вспоминает до сих пор засекреченную в деталях катастрофу на космодроме Плесецк при подготовке к пуску боевой МБР, когда в мгновение ока погибли, по его словам, "более 50 человек". Автор может добавить, что, по его сведениям, тогда погибло 59 испытателей. Коваленок добавляет:

- Тогда нас с Рюминым на финише полета от смерти отделяли считанные минуты: операторы дали нам точное время раскрытия основного парашюта спускаемого аппарата. Короче говоря, сходим с орбиты, ждем момента раскрытия. Время это проходит - тихо! Летим дальше. Проходит, однако, и время раскрытия парашюта запасного - снова тихо! Что бы это значило? После расчетного момента проходит еще 4 минуты - и основной парашют только тогда раскрывается. Представляете? А что, если бы ошибка стала программой спуска корабля? Его режимом схода с орбиты? Тогда все: крышка, каюк! И заварило бы нас с Рюминым в базальт на глубину этак метров шесть, не меньше! ..

И, наконец, в заключение выступления Коваленок вспоминает еще один эпизод из своего космического опыта:

Либо в режиме "приоритетных запусков" - с задачей хотя бы на сутки, на час, даже на минуту упредить американцев? Вот вам и классическая почва для принятия волюнтаристских решений, приводивших к использованию заведомо неподготовленной техники! Так что, как видите, роль человеческого фактора в космонавтике чрезвычайно велика.

- Из выступления Владимира Васильевича Коваленка со всей определенностью следует вывод: полеты (как в автоматическом режиме, так и пилотируемые) в современной космонавтике сопровождают риски, с которыми надо что-то делать. Делать разумно, цивилизованно, - вступил в разговор заместитель директора компании "Мегарусс-Д" Владимир Шорохов. - С 1957 года только в непилотируемой космонавтике мира 270 космических проектов - аварийны! Или еще: в процессе известной всем "лунной гонки" с обеих сторон были сорваны 40 программ по причинам отказов или аварий ракет-носителей, космических кораблей и т. д.! Сегодня общепризнано, что основная причина всех происшествии в космонавтике - это тот самый человеческий фактор, который многие годы оставался в тени, а то и просто игнорировался. На поверку же, то есть при более внимательном изучении обстоятельств идущих практически непрерывно экстремальных ситуаций и катастроф, выясняется, что в их основе - форменная "рубка дров" (если не сказать безответственность) высоких чинов, причастных к принятию решений на запуски, полеты и т. д. Судите сами: разве у нас в Союзе не было случаев приурочивания полетов, запусков к каким-либо юбилейным датам (очередным годовщинам Октября и пр.)?

Особой строкой идут отказы энергетических установок на борту (имеются в виду ядерные реакторы) с разными последствиями для экологии. При первой из них, имевшей место в 1973 году, ракета с полезной нагрузкой погибла, но реактор в ее составе уцелел. В 1978 году реактор из полезной нагрузки ракеты обрушился на Канаду из-за того, что вместо разгонного импульса, уводящего его на орбиту захоронения, он получил импульс тормозящий. В 1983 году - тоже номер: падение реактора с распылением его радиоактивной "начинки" над Южной Атлантикой... И, наконец, инцидент 1988 года: теряется связь с аппаратом, имевшим на борту реактор. К счастью, на этот раз четко сработала бортовая автоматика, и реактор без вмешательства операторов сам ушел на орбиту захоронения.

Более того, человеческим фактором определялось и выяснение причин аварийных ситуаций в космосе. Ведь высокие чины отнюдь не спешили искать первопричину аварий в собственных непродуманных решениях, а буквально на ходу изобретали "влияние на случившееся" неких космогенных и техногенных факторов. Испытатели Байконура до сих пор помнят изобретенную неизвестно кем и когда гениальную увертку для уклонения от ответственности, именовавшуюся "попаданием в насос инородных частиц неизвестного происхождения". Фраза в несколько слов - а ракеты стоимостью в сто миллионов как не бывало! Хотя достоверно установлено: основными причинами ЧП являются аварии ракет-носителей, отказы в системах космических объектов и, как ни печально, ошибки членов экипажей кораблей. Ракеты гибнут из-за отказов двигателей, систем управления. Случаются отказы при повторных запусках разгонных блоков космических ракет.

Вспоминаются запуски "Зенитов" с трижды дублированными системами на борту! И что же - все они выдают ложные команды и погибают вместе со спутниками... Чем, скажите, не головная боль для Межведомственной аварийной комиссии из представителей 20-30 организаций, входящих в кооперацию по космическому комплексу?!

Можно вспомнить также гибель трех подряд ракет со спутниками телевещания "Экран". Запаниковав, "Земля" решает послать аппарат другого типа - "Горизонт", - снова авария, Как оказалось, один из кабелей на борту был использован без обязательной там экранирующей оплетки. И вот результат: угроблено дорогостоящей техники на сотни миллионов...

И тут мы подходим к необходимости обязательной защиты всех космических проектов с целью обеспечения выплаты страховых возмещений участникам в случае неудач (аварий, катастроф и пр.). В России космическое страхование имеет 12-летнюю историю. Страхуются в обязательном порядке объекты военного значения, федеральные и, естественно, международные.

Но тогда, при прежней власти, все было иначе: за все расплачивалось, в том числе и чудовищными расходами, родное государство. А что теперь, в условиях хронического недофинансирования нашей космонавтики? Теперь все риски, относящиеся к космической деятельности, предлагается оплачивать самим фирмам-изготовителям космической техники либо ее эксплуатантам, а не отрасли, не государству. Старт, разрушенный после падения "Зенита", до сих пор не восстановлен, так как оплачивать эти убытки некому, потому что пуск ракеты не был защищен в экономическом отношении.

Но, по мнению многих участников "круглого стола", российская законодательная база в этой области все еще неполноценна, емкость страхового рынка на 2-3 порядка ниже, чем общие суммы, необходимые для покрытия рисков. Судите сами: общая стоимость страховых рисков (объектов страхования) составляет 500 млн. дол. - цифру, не "перевариваемую" сейчас нашим рынком космических страховых услуг. Законодательная база не подкрепляется финансово. Так, закон требует обязательной страховки космонавтов. Но ведь источников финансирования для этого нет! При расследовании причин аварий, если проект застрахован, в состав аварийной комиссии включается страховой комиссар, проводящий собственное, независимое расследование происшествия. А если страховки запуска не было? Объективности, как пить дать, будет мешать известное стремление выгородить "своих". Да и выплата страховки - процесс трудоемкий и длительный: когда еще рухнул "Союз", а страховка выплачена лишь недавно.

- В частности, компания "Мегарусс-Д", - сказал Владимир Шорохов, - уже выполнила страхование более 80 космических объектов, включая свод с орбиты и затопление станции "Мир". Мы страховали спутники и запуски нашими носителями объектов Франции, ЕКА, всех американских и др. Страховки выплачивались - Центру им. Хруничева, РВСН и др.

- А помните случай, когда из теневой стороны Земли вынырнула станция "Салют-2" - на самом деле боевая станция "Алмаз" В. Н. Челомея, распавшаяся на три части? Точно таким же образом распалась следующая станция. Можно было, как вы представляете, думать о случившемся всякое. Но решили списать инциденты на привычное - попадание метеоритов. Кстати, у меня с Савиных в полете 1982 года тоже был случай: выглядываю из иллюминатора и вижу предмет размером с палец, летящий синхронно с нами. Специфика космоса такова, что расстояние до предметов на глаз там определить невозможно. Поэтому осталось неясным, что же на самом деле я видел. А если это была шпрапнель антиспутника, выпущенная по нашему кораблю? Ведь тогда, в разгар "холодной войны", в космосе могло случиться всякое... А в ГОИ - известном миру оптическом институте - заявили: "Это, товарищи, типичное оптическое явление!" Как вам нравится?

В разговор снова вступает Владимир Коваленок:

Корреспондентом "ВТ" на "круглом столе" было задано два вопроса. Первый:

На вопрос о том, кто и что именно страхует сегодня на МКС, начальник Управления "Мегарусс-Д" Владимир Николаев пояснил, что каждая страна-участник, а в ней - каждая фирма, делающая что-либо для МКС, страхует сама объекты своей комплектации станции. Еще там страхуются так называемые национальные модули, которые страхуют конкретные страны-участники общим числом до 1 Российский модуль страхуют... иностранные компании. А вот всю станцию не страхует никто.

Ответ: Около 10: "Военно-страховая компания", "Российский страховой центр" и другие. Одни страхуют проведение запусков, другие - летную эксплуатацию космических объектов... Имеется специализация, короче говоря.

- Сколько компаний сегодня представлено на рынке космических услуг России?

В повестке дня "круглого стола", как вы помните, значился вопрос об НЛО. Тут опять все козыри были в руках Владимира Коваленка. Он и завершил заседание на шутливой волне.

А вот вопрос о том, кто именно из российских космонавтов был застрахован первым и застрахованы ли летающие сейчас наши космонавты, остался почему-то без ответа. Наверное, из-за чрезмерной величины страхового взноса, который не рекомендуется оглашать в виду общеизвестной криминогенной обстановки в стране...

Присутствующие онемели от неожиданности, а потом потребовали рассказать детали. Тот продолжает:

- Если хотите знать, рассказы о НЛО - часто результат шуток самих космонавтов. Вот наш Гречко - большой любитель таких "шуточек". А самый большой мастер - это, конечно же, Береговой. Приехал после полета как-то в Латинскую Америку, собрал там чуть ли не тысячу журналистов и говорит, как по писаному: "Когда я летал на станции, меня там посетили инопланетяне!"

- А на каком языке вы с ними общались? Если, конечно, не секрет? - вскричали ошеломленные журналисты.

- Ну, мы с ними поддали как следует, международную обстановку обсудили...

На следующий день все тамошние газеты вышли с аршинными заголовками...

- Да знаете, - отвечает, - сейчас уже не помню, ведь разговаривал я с ними после пятого туба с чистейшим спиртом, а в каждом - по 250 кубиков. Судите сами!


Михаил Руденко Воздушный транспорт, 10.09.04, 24.09.04 Компьютерная обработка AVV.





Далее:
Brown, Curtis Lee.
Jay Clark Buckey.
Эдуард Иванович Буйновский.
John Sumter Bull.
Михаил Николаевич Бурдаев.
Cabana, Robert Donald.
Cameron Kenneth Donald.
Астронавты ЕКА.
Астронавты ЕКА.


Главная страница >  Имена