Главная страница >  Имена 

За 12 минут Леонов пролетел в космосе от Сочи до Красноярска...

а вернуться на борт смог лишь на подлете к Охотскому морю

За 12 минут Леонов пролетел в космосе от Сочи до Красноярска,..

Покорение космоса породило для его участников массу проблем со здоровьем. В том числе таких, перед которыми была бессильна официальная медицина. Но однажды космонавты прознали о том, что просто чудеса творят руки не известного тогда еще широкой публике доктора Николая Касьяна с Полтавщины.

О космонавте, ровно 40 лет назад, 18 марта 1965 года, впервые в истории человечества вышедшем в открытый космос, корреспонденту «ФАКТОВ» рассказывает его друг, академик Николай Касьян - единственный в мире врач, награжденный золотой медалью имени Юрия Гагарина

«Своей будущей жене Алексей сначала поставил подножку»

А дважды Герой Советского Союза Алексей Леонов и вовсе обрадовался: «Да мы же с тобой, Николай Андреич, считай, земляки!» В небе Кременчуга Алексей Архипович постигал летное мастерство, а на земле нашел свою любовь. И потом частенько приезжал в эти благословенные места - проведать родителей жены, поохотиться в приднепровских плавнях. Так Леонов с Касьяном и подружились.

- Первыми космонавтами, с которыми меня свела судьба, были военный летчик Владимир Комаров, ученый Константин Феоктистов и врач Борис Егоров, - рассказывает Николай Касьян. - Эта троица первой в мире летала без скафандров, потому что корабль «Восход» вообще-то был двухместным. Но, рассказывали мне ребята, кому-то в верхах очень захотелось впихнуть в него троих. Риск был огромным. Не дай бог, корабль разгерметизируется! Малейшая дырочка - и они погибли бы.

- Николай Андреевич! Через ваши руки прошли Герман Титов, Павел Попович, Георгий Береговой, Валерий Быковский, Георгий Шонин, Александр Волков и другие - всего около 80 процентов космонавтов. За то, что вы вернули их в строй, Министерство обороны СССР подарило вам автомобиль «Волга»...

- Вдова дважды Героя Советского Союза Георгия Берегового рассказывала, что после приземления гражданским было очень плохо, Комаров их вытаскивал.

Кроме того, Феоктистов и Егоров были первыми гражданскими космонавтами. Советские идеологи хотели подчеркнуть мирный характер освоения космоса. И что, дескать, в космос слетать - раз плюнуть для человека любой профессии. А оказалось...

Дело в том, что в начале космического полета человеческий организм более готов к перегрузкам, возникающим во время подъема на орбиту, нежели позже, при спуске с нее в плотных слоях атмосферы. Во время пребывания в невесомости нарушается кровообращение, слабеют мышцы, весь опорно-двигательный аппарат. И при возникших перегрузках у многих начинаются неприятности с позвоночником. Это позже на кораблях и орбитальных станциях начали оборудовать тренажеры для поддержания организма в нужной форме. Но все равно пребывание в космосе здоровья не прибавляет.

- Да... Я тогда, в октябре 1964 года, служил в армии на должности начальника медико-санитарной службы спецвойск, охранявших в Казахстане урановые рудники. По рекомендации моего непосредственного начальника - маршала Советского Союза, героя Сталинграда В. И. Чуйкова - меня включили в состав группы, встречающей космонавтов сразу после полета. Прямо на месте приземления нам, семерым встречающим, и трем космонавтам были вручены медали «За освоение целинных и залежных земель».

Однажды вечером он, юный лейтенант, шел с товарищами по улице. Навстречу - несколько девушек. Бравые парни, конечно, уступили им дорогу. Но Алексей в шутку поставил одной подножку. Думал, перепрыгнет. А она... грохнулась! Бросился поднимать, извиняться, юбку, понимаешь, ей отряхивать. Разглядел - какая симпатичная смугляночка! Вот так они со Светой и познакомились. Света работала на «КрАЗе», жила с родителями в частном доме на околице Кременчуга. Вскоре они поженились. Буквально через пару дней Алексей отправился служить в Германию. Но в том же 1959 году Леонов прошел медкомиссию и был зачислен в первый отряд космонавтов - их было 20 человек из гагаринского набора. Говорил, что рассчитывал полететь одним из первых, но его все отодвигали. Переживал, что со временем здоровье может подвести. И все-таки спустя пять лет после создания отряда его мечта наконец осуществилась.

А с Алексеем Леоновым я познакомился в 1976 году, примерно через год после того, как он в качестве командира экипажа корабля «Союз-19» вместе с бортинженером Валерием Кубасовым благополучно произвел стыковку в космосе с американским космическим кораблем «Аполлон» и доказал возможность международных полетов. Его же путь в небо начался на украинской земле, в Кременчуге. Первый раз Леонов попал сюда 19-летним юношей. По комсомольскому набору в 1953 году он поступил в авиационную школу первоначального обучения летчиков. Позже, после окончания Чугуевского военного авиационного училища, Алексей Архипович служил здесь в полку реактивных истребителей.

- Говорят, после первого полета Алексей Архипович едва не жалел, что связался с космосом...

«В космос Леонов вышел над Черным морем»

Причина для тревоги у них была основана не только на мистике. Накануне то ли на старте, то ли на орбите взорвался испытательный корабль. Слава Богу, обошлось без жертв.

- Полет был сложным, вспоминал Леонов. Неприятности у них с Павлом Беляевым начались еще перед стартом. На космодроме по пути на стартовую площадку они встретили женщину! Оказалось, что это директор киностудии «Центрнаучфильм». Но мужикам от этого не легче - дурная примета проверена временем! «Мы с Павлом поплевали через левое плечо и мысленно приготовились к тому, что в полете будет несладко», - говорил Алексей.

«Считалось, что в момент отрыва от корабля человек должен испытать что-то вроде страха, - вспоминал Алексей Леонов. - Но приборы показали, что у меня этой эмоциональной вспышки не было. В момент выхода в космос мой пульс был 96, а когда я вернулся в корабль - 136 ударов в минуту (норма - 60-70 ударов. - Авт.). Давление внутри скафандра было непривычным. Требовалось большое усилие, чтобы просто сжать пальцы в кулак, а нужно было и работать. Мой скафандр весил сто килограммов (обычный скафандр космонавта - 30 килограммов), был оборудован мощной тепловой и противорадиационной защитой. Представьте: его поверхность на солнце нагревалась до 136 градусов, а в тени остывала до минус 140! В скафандре же температура постоянно была плюс 18-2 Система жизнеобеспечения была полностью автономной, я не был зависим от корабля ни в чем. Кислорода хватало с запасом, на двадцать минут. Когда после полета меня и Беляева обследовали врачи, оказалось, что облучились мы очень незначительно, получив всего лишь небольшую часть допустимой нормы.

Но, когда взлетели Беляев и Леонов, за сутки на их «Восходе-2» произошло семь различных аварий. Не обошелся без проблем и знаменитый выход в космос, который транслировался на весь мир по телевизору.

Гляжу наверх, а надо мной вращается корабль-громадина, как будто он еще больше Земли. Оторвал одну руку от корабля, вторую, отплыл от корабля и махнул рукой. Меня удерживал крепкий пятиметровый фал. Слышу в наушниках голоса наблюдавших за мной с Земли при помощи телекамер: «Смотри-ка, живой...» Я махнул двумя руками. «Совсем живой!» - радостно закричали на Земле. Внизу под собой вижу Черноморское побережье Кавказа и не менее радостно докладываю: «В Сочи хорошая погода!» Но мне коротко ответили: «Без тебя знаем. Выполняй задание». Земля медленно вращалась подо мной, как большой и красивый глобус. Я видел Новороссийск и Цемесскую бухту. Так же медленно проплывали и терялись на закруглениях горизонта огромные черные поля Кубани, серебряная лента Волги, темная зелень тайги, Обь.

... В момент, когда я выплыл из шлюзовой камеры, в глаза ударил такой слепящий поток света, что я спешно опустил светофильтр. Ну прямо как огонь сварки! Небо и черное, и светлое одновременно. Бескрайность - и ничего вокруг. У солнца нет короны и ореола. Звезды близкие и тоже яркие. И где-то далеко-далеко внизу голубая Земля.

И «зрачки» телекамер, свидетели моего путешествия, молча повернулись за мной. Я им подмигнул.

Мы с кораблем все время занимали разное положение по отношению к Земле: она то оказывалась вверху, то внизу. В блестящем корпусе «Восхода-2» отражались звезды. За мной следили две большие выступающие из башни тормозного двигателя телекамеры. Я то приближался к кораблю, то удалялся от него. «Куда же ты пошел?» - с тревогой спросил Беляев, когда я отплыл за пределы его видимости через иллюминатор. «Да так, прогуляться, - отвечаю почти равнодушно, - осмотрю приборный отсек...»

Я когда-то переводил статью о нашем полете из немецкого журнала. И споткнулся на глаголе «леонирен». Полистал словари - нет. Ломал голову. Потом ребята говорят: «Чудак, это же немцы придумали новый глагол - «леонировать», то есть делать то, что делал за пределами корабля Леонов!»

С чем можно сравнить полет в космос? Это и не свободный полет парашютиста, и не плавание с аквалангом на глубине, хотя есть что-то и от того, и от другого. Добавьте сюда ощущение, что вы стоите на вершине Тянь-Шаня, соедините все это в одно и прибавьте невесомость, необыкновенные краски, маленькую Землю внизу и корабль рядом.

И вот тут начались неприятности. Сняв последние кадры - великую сибирскую реку, - я приблизился к кораблю. Одной рукой держу камеру и пытаюсь подтянуть тело к люку. Но не тут-то было! Из-за гигантской разницы в давлении внутри и снаружи скафандр раздулся, стал жестким. Мне надо согнуться - он же распрямляет тело. Пальцы рукавиц тоже раздулись - камеру не могу держать! Пытаюсь втолкнуть ее в люк, а она выплывает мне навстречу. Сильно толкать ее нельзя - разобьется. И в космос отпускать жалко - фильм ведь снимал. Такой красоты люди не увидят.

... В течение всего путешествия рядом с кораблем я снимал кинокамерой фильм. Когда под нами поворачивался Енисей (от начала моего выхода прошло 12 минут), поступила команда возвращаться в корабль.

- Когда этот факт стал известен, по некоторым СМИ пошла гулять версия насчет того, что командир экипажа Беляев имел негласный приказ застрелить Леонова, если тот не сможет вернуться в корабль или сойдет с ума.

И сам не могу втиснуться в проем люка, ничего не помогает. Сердце стучит так, что кажется - вот-вот лопнет. Пот глаза застилает - температура тела подскочила до 39 градусов. Кислород вот-вот закончится. А советоваться с Землей времени уже нет. Ну, я на свой страх и риск начал стравливать давление воздуха в скафандре, чтобы он уменьшился. И, держа кинокамеру ногами, вопреки инструкциям, втиснулся в люк головой вперед. Рисковал, конечно. Ведь мог сознание потерять - и все. Вместо предписанных заданием 12 минут пробыл в открытом космосе почти 20 минут, практически весь кислород прикончил... В корабле потом еле отдышался».

«Вместо успехов космонавт пожелал американцам много... секса»

- Полный бред. Ни у Беляева, ни у любого другого космонавта или руководителя никогда и в мыслях подобного не было - ни при каких обстоятельствах они не подняли бы руку на товарища. Но там могла случиться другая беда: космонавт мог сам погибнуть. Дело-то новое, неизведанное. В случае, если погибшего в открытом космосе члена экипажа нельзя было вернуть в корабль, командир должен был «отстрелить» фал, то есть перерезать, отрубить. Вот это профессиональное словечко какой-то неумеха-журналист воспринял в меру своей глупости. Или низости.

- Да, Леонов сам говорил, что кто-то все время отводил от них смерть, - говорит Николай Касьян. - Надо возвращаться на Землю - автоматическая система посадки отказала! А вручную до этого никто спускаемый аппарат не сажал. На Земле когда-то тренировались, конечно. И тут на связь вышел Юрий Гагарин: «Алмазы» (это позывные космонавтов), разрешаем ручной спуск...»

- В том полете и посадка была несладкой...

Уже в 70-е годы во время подготовки к совместному советско-американскому полету «Союз-Аполлон» Леонов отмочил другой номер, решив на банкете продемонстрировать знание английского, который только начал изучать. Вместо фразы «I want to wish you a successful life» («Желаю вам всяческих удач в жизни») Алексей Архипович сказал «I want to wish you a sex full life», что означает «Желаю вам жизни, полной секса». Американцы захохотали. Такое пожелание им тоже понравилось.

Но пока судили-рядили, тормозные двигатели включили с опозданием, серьезно отклонились от запланированного места посадки и плюхнулись в тайге. «Ну, Паша, п... ц космосу!» - сказал командиру Леонов. От волнения он забыл, что рация была включена. Позже на пресс-конференции один иностранный журналист попытался выяснить смысл этого словечка, услышанного по громкой связи, а потом повторенного при всем честном народе. Под хохот всех присутствующих Леонов объяснил, что это слово коротко означает успешное завершение важного дела.

«Отстрелили выходной люк и оказались по плечи в снегу, - рассказывал Леонов. - Передали свои позывные в эфир - все до сраки! Началась вьюга. Мороз - градусов 2 Мы назад в корабль. А он уже остыл. Сняли скафандры, вылили из них влагу - при приземлении пот лил с нас ручьями. Затем сняли, выжали и надели снова белье. Но теплее не стало. Распороли ножом оболочку скафандров, вынули и обернули вокруг тела теплоизоляционный материал, даже стропами парашютными обмотались, чтобы удержать тепло. Выглядели, конечно, как чукчи в оленьих шкурах. Но все же могли двигаться и собирать сухостой для костра.

... Но вернемся к завершению полета. Когда корабль спускался с орбиты, космонавты увидели, что в кабине оседают пылинки: появилось земное притяжение. А ниже, в более плотных слоях атмосферы, стекла иллюминаторов стали заливать капли расплавленного металла - обгорали антенны и все выступающие за габариты корпуса детали. Температура обшивки корпуса превышала три тысячи градусов. Люди летели в жаровне. Слава Богу, приземлились мягко.

Увидев, что авиаторы опередили их, они огорчились, но виду не подали. «На этом чугунке, что ли, летали? - кивнули мужики на наш зарывшийся в снег черный от нагара корабль. - Что-то мал больно. А в газетах писали...» Мы стали объяснять, что с ракетами-носителями все это выглядит гораздо солиднее. Они не поверили и хотели уйти, чтобы не мешать нам. Но мы вернули их и подарили им на память сувениры».

Вся центральная пресса и радио трубили, что экипаж давно отдыхает на даче обкома партии. А нас нашли только через трое суток. Когда прилетели вертолетчики и мы собрались улетать, из тайги вышла бригада охотников. Они всю ночь пробирались на лыжах к нам.

«Такого браконьера, как Леонов, я еще не видел»

После полета один специалист пытался обвинить экипаж «Восхода» в непрофессионализме. Сергей Королев выставил обвинителя за дверь. Как-то, вспоминал Леонов, Сергей Павлович пригласил их с Юрой Гагариным на свой день рождения. Когда гости разошлись, они остались втроем. И за бутылкой коньяка проговорили до четырех утра. Королев неожиданно разоткровенничался, рассказал о своей жизни, об аресте, пытках, о ссылке в Магадан, где чуть не погиб. Будто хотел выговориться. А через два дня он умер.

День был осенний, солнечный. Леонов и Слинько подняли такую пальбу! Секретарь райкома потом говорит: «Видел в своей жизни многих браконьеров. Сам браконьер. Но такого, как Леонов, встретил впервые. Семнадцать выстрелов из двустволки - и девятнадцать уток». Слинько сделал семь выстрелов - четыре утки. «Настоящим» же охотником признали меня: ни одного выстрела, ни одной утки. Ну не любитель я убивать, уничтожать природу!

- Однажды Леонова привез ко мне наш первый секретарь райкома Николай Слинько, - вспоминает доктор Касьян. - Честный, порядочный и смелый был человек, царство ему небесное, не боялся возразить даже первому секретарю обкома Федору Моргуну. Ну, моя Андриана, супруга любимая, сразу стол накрыла. Выпили-закусили мы на дорожку и отправились в плавни охотиться на уток.

Нас с космонавтом сблизило еще и то, что у Леонова росли две дочери и у меня три. «Мы с тобой дамских дел мастера», - шутил Алексей.

«Тебе, Николай Андреевич, не такая нужна охота, - сказал Леонов. - Для тебя охота - это когда тебе охота и ей охота». «Да уж, Алексей Архипович, - засмеялся Слинько. - Касьян как насмотрится на фигуры дамочек, которые разлегаются перед ним на топчане, то разве утки ему будут сниться?»

Несколько лет назад над ее могилой на кладбище близ Звездного городка надругались искатели цветных металлов, сорвавшие с надгробья бронзовые элементы. Вандалов потом нашли - ими оказались два прапорщика.

А потом, через годы, произошла трагедия - одна из дочерей Леонова умерла в 35-летнем возрасте от заболевания легких. Что-то там медики недоглядели.

Владимир Шуневич, "Факты" (Киев), 18.03.2005 Компьютерная обработка AVV.

Сейчас дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации в отставке Леонов работает вице-президентом известного московского «Альфа-банка», является весьма обеспеченным человеком. Но самыми счастливыми временами считает годы, когда летал и все дорогие ему люди были живы.





Далее:
Михаил Николаевич Бурдаев.
Cabana, Robert Donald.
Cameron Kenneth Donald.
Астронавты ЕКА.
Астронавты ЕКА.
xxx.
Спор главных конструкторов.
«Вертолетные приключения» Юджина Сернана.
Chang-Diaz, Franklin Ramon.


Главная страница >  Имена